АНДРЕ НОРТОН
Колдовской мир: Кошачьи врата

«…с…»
Женщина снова сделала жест, на этот раз подзывая. Ее животное подошло ближе и остановилось в ожидании. Глаза этого зверя, устремленные на Келси, абсолютно не походили на горящие огни злого пламени, какие она видела у собаки и лошади скелета, они были теплого карего цвета, и в них светился разум!
Келси снова угадала, чего они хотят от нее: сопровождать их. Но ведь круг камней означает безопасность от угроз этого мира — это она теперь хорошо знает. Осмелится ли она последовать приглашению? А может, приказу? Против огненных хлыстов этих двоих она не устоит.
Чтобы выиграть время, она указала на тело на земле.
— А как же он? — спросила девушка, тщательно выговаривая слова, в то же время стараясь ясно и четко думать.
Ответ пришел тоже четкий и ясный.
«Мертв!»
Келси услышала мяуканье и оглянулась. Кошка уже несла в пасти одного из котят. Высоко подняв голову, она приблизилась к выходу из ворот. Она явно была готова идти с незнакомцами, даже если Келси не пойдет. И тогда девушка приняла решение. Подобрав свое пальто с лежащим на нем вторым котенком, она наклонилась и протянула сверток кошке. Мать опустила туда второго котенка, и они вместе вышли за врата.
По склону поднимался второй всадник. Он вез на руках тело Ройлейн; миновав их, всадник въехал в каменный круг. Его ничто не задержало, но когда он пересекал границу, голубоватые камни вспыхнули, как свечи, и от одного к другому перебросилась ослепительная вспышка. Всадник спешился и опустил тело, которое на его руках казалось маленьким и хрупким. И осторожно положил его на землю. Келси была уверена, что он не случайно опустил тело на белые цветы. Потом из своего пояса мужчина достал яркие голубые перья, подобные тем, что сверкали в хвостах птиц, которых Келси видела раньше. Одно перо всадник воткнул у головы, другое — в ногах умершей, потом отступил и поднес руки ко лбу в молчаливом салюте, а его спутница произнесла несколько слов — прощание или заклинание.
И когда всадник повернулся, собираясь уходить, от камней к центру круга устремились клубы тумана, закрывая хрупкое тело, и вскоре там была видна одна лишь волнующаяся поверхность тумана.
«Идем…»
Снова Келси призывают, и так как выбора у нее не было, она пошла. Неуклюже усевшись на спину верхового животного женщины, девушка продолжала держать в руках сверток с котятами. Женщина подхватила кошку и сунула ее в тот же сверток. Потом, к удивлению девушки, туда же положила камень с цепью. Кошка подгребла его лапой под себя и основательно улеглась, поглядывая на девушку и легко ворча — словно предупреждая о чем то.
Они пересекли долину, в которой тек ручей, и верховое животное под девушкой пошло быстрым шагом, а второе тут же присоединилось к первому. Насколько Келси могла судить по положению солнца, они направлялись на югозапад.
С каждым шагом девушке становилось все яснее, что в этой стране она никогда раньше не была. Вокруг виднелись незнакомые растения, в траве на открытых полянах бегали мелкие животные, совершенно ей не знакомые.
Келси заметила, что всадник все время держится чуть позади и иногда отстает. Должно быть, охраняет тыл. Но воя собак больше не было слышно, да и других звуков, кроме криков ярко окрашенных птиц, до них не долетало.
Они пересекали открытую местность. Иногда попадались заросшие поля, с остатками каменных стен, некогда разделявших эти поля. Вея местность казалась давно покинутой.
И наконец они оказались на дороге со множеством отпечатков копыт и ног. Впрочем, вряд ли эту пыльную тропу можно было назвать дорогой. Местность по обе стороны пути начала подниматься, и Келси увидела, что они углубляются в узкую долину, зажатую двумя хребтами, за которыми видны были настоящие горы.
На каменных стенах, мимо которых они проезжали, были вырезаны какие то знаки, может быть, слова неведомого языка. Женщина, вместе с которой ехала Келси, указывала своим огненным хлыстом на эти знаки.
За большим камнем, как корона, сидящем на скале, обозначилось какое то движение, и показалась фигура, такая же причудливая, как собака и чудовищный скелет, на котором ехал черный всадник.
Часовой — девушка посчитала его именно часовым — ростом ниже человека, поднял копье, приветствуя всадников. Это была огромная ящерица, чешуйчатая, зелено золотистая, с куполообразной головой, довольно похожей на человеческую, безгубым ртом, занимающим две трети морды, и дрожавшим в воздухе красным языком (тот словно пробовал задувший в этот момент ветерок) — все это гротескно напоминало человеческие черты. Женщина ответила на приветствие, подняв правую руку.
Келси была уверена, что в пути они миновали и других часовых, но показался им только один. И вот они наконец добрались до въезда в долину, где у девушки от удивления даже перехватило дыхание.
Со самого своего появления здесь она до сих пор видела только странное и ужасное. А теперь увидела подлинную красоту. Перед ней расстилалась местность, покрытая роскошной свежей зеленью, в которой повсюду мелькали многочисленные цветы радужной окраски. В стороне мирно паслось небольшое стадо животных, таких же, как то, на котором ехали они. Кое где виднелись и люди, которые не проявили никакого интереса к маленькому отряду.
Они продолжали спускаться, дорога исчезла, склоны покрывала мягкая бархатистая трава. И тут Келси впервые увидела дома — их выдали яркие крыши, а стены сплошь были покрыты массой цветущих вьющихся растений. Если бы у бесчисленных стай птиц выдернули перья из хвостов и воткнули в стены, это выглядело бы точно так.
Вскоре к ним приблизились и обитатели долины. Они собрались в небольшую группу. Немногие из них, подобно тем, кого встретила у каменного круга девушка, меняли цвет волос и кожи. Остальные больше походили на умершую женщину. Высокие и стройные, с темными волосами и светлой, хотя и сильно загорелой кожей.
Четверо из них — мужчины в тонких кольчугах; когда они двигались, кольчуги плотно прилегали к телам и казались такими же мягкими, как ткань. Две женщины, одна в зеленой одежде, точно такой, что и на спутнице Келси. Но другая была в длинном сером платье, касавшемся травы краем, перепоясанным лентой потускневшего серебра. Темные волосы были убраны назад и покрыты серебряной сеткой, а бледное лицо походило на лицо женщины, умершей от ран.
Именно эта женщина в сером первой двинулась вперед, но смотрела она только на камень под лапой кошки. Губы ее шевельнулись, нарушая неподвижность застывшего, как у статуи, лица; она взглянула вначале на женщину в зеленом, потом на Келси. И Келси показалось, что в этом взгляде мелькнули подозрение и угроза.
Она сама соскользнула со спины животного, продолжая держать в руках пальто с котятами. А кошка легко спрыгнула на землю и потерлась о длинное серое платье, камень на цепи свисал из ее пасти.
Женщина наклонилась, провела пальцами по пушистой голове, снова посмотрела на Келси и что то сказала. Девушка с сожалением покачала головой.
— Не понимаю…
Встречавшие удивились, а женщина нахмурилась. И тут Келси снова уловила беспокойное ощущение в голове:
«Кто… что…»
Вторично она мысленно изобразила сцену на Бен Блэйр, стараясь припомнить все подробности. И если эти люди умеют читать мысли, то они свой ответ должны получить. Но женщина в сером продолжала хмуриться, а остальные обменивались тревожным шепотом.
«Врата…» — это пришло от нашедшей ее женщины. Та взяла Келси за руку, чтобы привлечь к себе внимание, и показала на себя.
— Дагона, — подчеркнутые движения губ сопровождали это имя, и на этот раз Келси ответила вслух:
— Келси.
— Кел Сей… — Дагона кивнула, указала на женщину в сером и произнесла слово, которое Келси опять послушно повторила. Так ее начали знакомить с встречающими.
После двух попыток девушка смогла произнести:
— Крита. Йонан (внешне самый молодой из мужчин), Кимок, Кайлан, — а тот, что выше всех остальных: — Урук.
Кошка приподнялась на задние лапы и требовательно вцепилась в Келси. Девушка опустила пальто, и кошка сразу занялась своим семейством, облизывая котят, словно проверяла, не случилось ли с ними что нибудь в пути. Келси провели в ближайший из странных живых домов, в его внутреннюю часть, где за занавесом бурлил мелкими пузырьками бассейн. Дагона знаками показала, что нужно раздеться и освежиться. И начала показывать на разные предметы и произносить их названия. Келси повторяла их, стараясь справиться с произношением и интонацией.
К тому времени как она вышла из ванны и растерлась насухо квадратным куском ткани, ее словарь насчитывал около двадцати пяти слов, и она продолжала повторять их, чтобы запомнить.
Келси поела с подноса, полного фруктов, орехов и небольших лепешек, ощущая какую то странную свободу в одежде, которую дала ей Дагона. Белье было светлозеленого цвета, а брюки походили на тесные джинсы. Сверху здесь полагалось носить длинную куртку без рукавов, зашнуровывающуюся спереди серебряными нитями и перетянутую поясом с металлическими украшениями и символами. На ногах как литые сидели мягкие полусапожки, до середины икр, удивительно хорошо подошедшие по размеру. Ей дали гребень, чтобы она привела в порядок растрепанные локоны, и все это время она продолжала учить язык.
Снаружи послышалось какое то движение, которое не могло скрыть шуршание листвы. С разрешения Дагоны вошел высокий мужчина в кольчуге. Шлем он нес в руке, лицо у него было полное, с широким лбом. Оно сразу привлекло к себе внимание девушки. Обветренная, потемневшая кожа говорила, что человек явно почти все свое время проводит на открытом воздухе; в очень темных волосах на висках мелькали серебряные нити. У него были серые глаза, и он пристально посмотрел на Келси, словно хотел вскрыть ее голову, если бы смог, и извлечь ответы на вопросы, о которых она и не подозревает.
— Ты прошла врата…
Она вздрогнула и с открытым ртом посмотрела на него. Он заговорил на ее родном языке!
— Врата? — запинаясь, повторила она. — Никаких врат не было, только камни. Нейл сбил меня с ног, когда я пыталась помешать ему застрелить кошку. У меня было полное право… — гнев снова вспыхнул в девушке. — То была моя земля, Лежачие Камни и за ними… А все это… где мы?
Она указала на окружающее: дома, незнакомцев, всю эту землю.
— Ты в Зеленой Долине, — ответил мужчина, — в Эскоре. И ты прошла через врата… Да отнесется к тебе благосклонно леди.
— А кто ты такой? — она перешла прямо к делу. — И что такое врата?
— Ответ на первый вопрос — я Симон Трегарт. А на второй — нужен Великий, чтобы все тебе объяснить. Да и он вряд ли сможет.
— Как мне вернуться? — теперь она задала самый важный вопрос.
Он покачал головой.
— Ты никогда не вернешься назад. Нам известен только один Великий, и твои врата ему не подчиняются. Даже Хилэриэн не смог бы послать тебя назад.
За ним показалась женщина в сером и прошла вперед, не приближаясь к мужчине, словно испытывая к нему какое то отвращение. Потом она резко сказала ему что то, он пожал плечами и снова повернулся к Келси. Стало ясно, что эти двое недолюбливают друг друга.
— Виттл хочет знать, откуда у тебя камень. Ты ведь не могла принести его с собой.
— Он был у женщины… умершей… у Ройлейн. Наступило полное молчание, все смотрели на нее так, словно она произнесла какое то ужасное слово.
— Она назвала тебе свое имя? — спросил наконец мужчина, назвавшийся Трегартом.
Келси вскинула голову, она почувствовала в этом вопросе недоверие.
— Да, когда умирала, — упрямо ответила Келси. Трегарт повернулся к женщине в сером и быстро заговорил. Она его выслушала, но так ни разу и не отвела вгляда от Келси. И что то в этом пристальном взгляде заставляло девушку все больше и больше беспокоиться, как будто ее обвиняли в смерти женщины и ее спутников. Но вот Трегарт снова обратился к девушке.
— Ты взяла камень с ее разрешения? Келси покачала головой, отвечая скорее женщине в сером, чем ему.
— Камень взяла кошка, — сказала она. Неважно, верят ей или нет, но это правда. К тому же, принявшись описывать, как кошка взяла камень у владелицы, она снова почувствовала, как зверек трется об ее ноги. Кошка сидела рядом, прикрывая хвостом лапы, словно они вдвоем противостояли этому миру.
Женщина в сером вздрогнула при появлении кошки. Цепь по прежнему лежала на шее у животного. Кошка опустила голову и снова взяла камень в зубы.
Женщина сделала шаг вперед, издала какой то звук, будто хотела отобрать камень у кошки, но потом остановилась, пораженная поведением животного.
— Это было вот так? — спросил Трегарт.
— Да. Кошка взяла камень… — Келси хотела разъяснить это дело побыстрее. Ей не хотелось, чтобы ее считали грабительницей беспомощных мертвецов. К тому же, зачем ей такая безделушка?
— И кошка прошла врата перед тобой или вместе с тобой, — это был не вопрос, а утверждение. Девушка ответила:
— Да.
Теперь быстрой речью разразилась Дагона. Келси слышала, как несколько раз повторялось ее имя и слово «врата». Вначале кивнул Трегарт, потом женщина в сером — неохотно, как показалось Келси. Девушка смотрела, как женщина в сером достает из глубокого кармана своего платья небольшой мешочек и развязывает нить. Сумка или кисет лег на пол. Опустившись на колени, женщина расправила его и повернулась к кошке, глядя ей в глаза, хотя не произносила ни звука.
Если она и просила отдать ей камень, то не добилась успеха. Кошка отступила, продолжая смотреть на женщину. Между бледными глазами женщины под темными бровями появилась складка. Она размерно заговорила, что то ритмичное, похожее на слова магического ритуала. Но кошка даже не пошевельнулась. Наконец женщина подобрала мешочек и при этом пристально и угрожающе взглянула на Келси. И вновь властно заговорила. Трегарт выслушал и перевел Келси.
— Тебя просят заставить твою подругу отказаться от силы…
— Просят? — выпалила Келси. — Кошка мне не подчиняется. Она мне друг… — в голове девушки всплыли обрывки старых рассказов. — Животные подчиняются только ведьмам. Ну, я не знаю, что такое эта ваша Зеленая Долина, что такое Эскор, я вообще ничего здесь не знаю! И я не колдунья. Их вообще не бывает.
Впервые на губах мужчины появилась легкая улыбка.
— О, вот здесь то они как раз и существуют, Келси МакБлэйр. Именно здесь родина того, что у нас называют колдовством.
Она неуверенно рассмеялась.
— Это сон… — сказала она скорее себе, чем ему.
— Нет, не сон, — теперь он говорил серьезно и, как показалось Келси, смотрел на нее с жалостью. — Врата позади, и возврата нет…
Она подняла руки.
— Что это все за разговоры о вратах? Я, вероятно, в больнице, и все это из за удара головой… — однако, даже говоря это, пытаясь приободриться, она знала, что это неправда. Произошло нечто невероятное, превышающее ее возможности поверить.
Женщина в сером подошла ближе, протянула руку ладонью вниз и разразилась потоком слов. Голос ее звучал властно, она словно приказывала.
— Она колдунья! — воскликнула Келси.
— Да, — спокойно ответил Трегарт, и его уверенность заставила девушку почувствовать, что он говорит правду. — Так кошка слушается тебя?
Келси яростно покачала головой.
— Я уже говорила, что это она взяла ту штуку у женщины… у этой Ройлейн, когда та умирала. И женщина отдала ей камень. Не мне дала. Пусть эта… колдунья сама отберет его у кошки.
Трегарт рассматривал животное. Потом повернулся к той, что привела сюда Келси, и задал вопрос на языке, похожем на щебетанье птиц. Настала очередь Дагоны повернуться к кошке, которая еще больше отступила со спорным камнем.
Все молча и напряженно ждали. Келси показалось, что кошка отлично понимает происходящее и собирается и дальше дразнить всех. Но вот животное опустило голову и положило камень на ткань, расстеленную предводительницей всадников. Колдунья сделала шаг вперед, но Дагона жестом велела ей оставаться на месте. Она положила камень в мешочек и затянула нить.
— Это предназначено для гробницы… — обратился Трегарт к Келси. — Его сила умерла вместе с владелицей.
Дагона встала, оставив мешочек на земле, где его вновь подхватила кошка. Дагона обратилась к колдунье, бледное лицо которой теперь слегка раскраснелось, а рот сжался в строгую прямую линию. Колдунья быстро повернулась — так, что ее серое одеяние взметнулось клубом дыма — и вышла, обходя остальных.
Трегарт смотрел ей вслед, и теперь настала его очередь хмуриться. Он снова обратился к Келси.
— Она не согласна. Держись от нее подальше, пока она не примирится с тем, что сделала ее сестра по силе, как рассказала ты и Быстроногая, — он указал на кошку. — Эти колдуньи из Эсткарпа правили слишком долго, они не любят, когда им перечат, даже в малом. И она очень рассчитывала на свою сестру по силе. На ту, что умерла. Как это произошло?
Это «как» прозвучало ударом хлыста. Келси рассказала о стрелах, убивших спутников женщины, о собаке, напавшей поначалу на нее.
— Но я мало что видела… А Трегарт тут же спросил:
— А всадник?
Когда же девушка начала рассказывать об осаде каменного круга, рука Трегарта легла на рукоять меча, а губы исказились в гримасе, вовсе не похожей на улыбку.
— Сарн! Разъезд Сарнов… и так близко… — он тут же перешел на щебечущую речь жителей Долины, и Келси расслышала знакомые теперь слова: «близко», «камень», «врата».
Дагона неожиданно взяла Келси за руку, прежде чем та смогла увернуться, и резко кивнула одному из своих людей; тот откуда то извлек кинжал, в рукоять которого был вделан кусок сверкающего голубого металла, по цвету сходного с камнями, за которыми пряталась девушка. Он провел металлом над ладонью девушки, не прикасаясь к ней, но близко, и Келси почувствовала тепло: металл словно сам собой разогревался. Не отрывая глаз от Келси, Дагона сосредоточилась.
В голове девушке снова вспыхнула боль. И она услышала слова, не свои, чужие.
«Ты… призвана… Предсказана…»
Келси знала, что воспринимает не все, но эти слова заставили ее мигнуть. Призвана… вообще то, ее привели сюда, да, но не звали… Разве можно так назвать ее приезд сюда от камней? Предсказана… ну, это занятие колдунов, она не имеет к этому отношения. И девушка обратилась к Трегарту:
— Я не призвана… и как это могло быть?..
В его голосе, когда он ответил, прозвучало сочувствие.
— Врата открываются силами, которых мы не понимаем. То, что ты прошла через врата, которыми не пользовались много поколений, подчеркивает твое значение. Эту землю разрывает война — война Света против Тьмы. И нам, которые знакомы с тем, что выходит за пределы обычного, легко поверить в то, что ты призвана. К тому же, это было предсказано в последнем гадании…
— Я не понимаю, о чем ты говоришь! И мне все равно!
Если врата существуют, позвольте мне вернуться! — воскликнула Келси.
Он покачал головой.
— Врата открываются только раз. И лишь Великий может вновь открыть их. Возврата нет.
Келси молча смотрела на него, и ее постепенно охватывал озноб.