АНДРЕ НОРТОН
Колдовской мир: Колдовской мир

Находится ли он под наблюдением? Или просто слушает какое то оповещение по общественной коммуникационной системе? Убедившись, что он один в комнате, Саймон начал внимательно вслушиваться в слова, значения которых не понимал и должен был ориентироваться только на интонацию. Звуки повторились, Саймон смог разобрать некоторые из них. Означает ли повторение, что его увидели?
Скоро ли невидимый говорящий начнет расследование? Немедленно, если не получит ответа? Ясно, что это предупреждение, но от чего? Саймон вернулся в коридор.
Поскольку этот конец коридора кончался тупиком, нужно исследовать противоположный, проверив другие двери. Но в них он нашел непроходимую серую поверхность. Вспоминая галлюцинации Эсткарпа, Саймон провел руками по гладкой поверхности, но не обнаружил никаких отверстий. Его убеждение в том, что колдеры представляют собой совсем другой народ, чем волшебницы Эсткарпа, и опираются скорее на знания, чем на колдовство, укрепилось.
Людям Эсткарпа большинство технических знаний его собственного мира показались бы волшебством. И, может, именно Саймон, единственный из всех гвардейцев, способен был хоть частично понять колдеров, использующих машины и науку, чего не может сделать ни одна волшебница.
Саймон продолжал идти по коридору, проводя рукой по ровной поверхности стены в поисках выхода. Может, выход находится в одной из комнат? Его везение, несомненно, скоро кончится.
Снова из воздуха над головой послышались слова на незнакомом языке; в них звучала настойчивость, которую нельзя было игнорировать. Саймон, почувствовав опасность, замер на месте, ожидая, что в следующее мгновение окажется в какой то скрытой ловушке. В тот же момент он обнаружил выход: дальше по коридору часть стены скользнула в сторону, открыв освещенное пространство. Саймон вытащил из за пояса нож и приготовился к отражению нападения.
Тишина снова была нарушена бестелесным голосом. Саймон решил, что, по видимому, его подлинная сущность еще не раскрыта хозяевами этого места. Возможно, если они и видели его, то одеяние и капюшон сделали его одним из них, только со странным поведением. Поэтому ему и приказывают что то сделать.
Решив действовать соответственно этому предположению, Саймон с большей уверенностью направился к выходу. Однако чуть не впал в панику, когда дверь закрылась за ним и он оказался в тесном прямоугольном помещении. Только когда его прижало к одной из стен и он почувствовал дрожание пола, то догадался, что это лифт. Открытие странно подбодрило его. Все больше и больше крепло его убеждение, что колдеры представляют цивилизацию, близкую к его собственной. Было гораздо спокойнее подниматься или опускаться навстречу врагу в лифте, а не стоять, например, в заполненной туманом комнате и следить, как друг превращается в отвратительного незнакомца.
Но, несмотря на смутное чувство знакомства со всем окружающим, Саймон не мог избавиться от ощущения внутреннего холода. Он мог воспринимать изготовленное колдерами как нечто нормальное, однако вся атмосфера этого места говорила о чуждости. Но и об угрозе; каким то странным образом это место противостояло ему и всему, что ему близко. Все это не чуждое, решил он, а нечеловеческое, в то время как волшебницы Эсткарпа все же люди.
Гудение в стене прекратилось. Саймон не знал, в какой стороне откроется дверь. Его уверенность в том, что дверь откроется, оправдалась.
На этот раз снаружи послышались звуки, смутное гудение, отдаленные голоса. Саймон осторожно вышел и оказался в небольшом алькове, отделенном от основного помещения. Смутное узнавание вновь победило в нем ощущение чуждости. Обширная площадь одной из стен была занята картой. Извилистая, изрезанная береговая линия, горные районы, которые он так недавно видел. Тут и там на карте виднелись разноцветные огоньки. Расположенные на берегу в районе исчезнувшей крепости салкаров и в заливе, где лежал Горм, горели тусклым фиолетовым светом; те, что находились на равнинах Эсткарпа, были желтыми, в Карстене — зелеными, в Ализоне — красными.
Вдоль карты располагался стол, на котором через равные интервалы стояли машины и время от времени издавали треск или вспыхивали сигнальными огнями. Перед этими машинами, углубившись в наблюдение за ними, спиной к Саймону, сидели такие же люди в серых одеяниях и капюшонах, как и тот, в лаборатории.
Немного в стороне стоял второй стол, за которым находилось еще трое колдеров. Средний из них был одет в металлическую шапку, от которой путаница проводов шла к поверхности стола. Лицо его было лишено выражения, глаза закрыты. Однако он не спал, потому что время от времени пальцы его двигались, нажимая кнопки, переключая рычажки. С каждой секундой у Саймона крепло убеждение, что он находится в центральном пункте управления.
Слова, обращенные к нему, на этот раз прозвучали не из воздуха; их произнес человек рядом с центральной фигурой в шапке. Он смотрел на Саймона, на его плоском лице отразилось вначале нетерпение, а потом растущее убеждение, что Саймон не принадлежит к их числу.
Саймон прыгнул. Он не надеялся добраться до второго стола, но один из сидевших у машин оказался в пределах досягаемости. И Трегарт нанес ребром ладони удар, который мог переломить кость. Держа обвисшее тело как щит, Саймон попятился к стене, надеясь пробиться к выходу.
К его изумлению, человек, первым заметивший его появление, не сделал и попытки физически помешать ему. Он только медленно и четко повторил на языке континентальных жителей:
— Возвратись в свое помещение. Доложи контролеру своего помещения.
Саймон продолжал пятиться к выходу. Один из соседей его жертвы повернул изумленное лицо к Трегарту, затем с тем же удивлением взглянул на офицера у стола. Ясно, что он ожидал немедленного и беспрекословного подчинения со стороны Саймона.
— Возвратись в свое помещение! Немедленно!
Саймон рассмеялся. Результат был удивителен. Все колдеры, за исключением человека в шапке, который ничего не замечал, вскочили на ноги. Те, что стояли у длинного стола, смотрели на троих в центре, как бы ожидая приказа. И Саймон подумал, что если бы он закричал в агонии, они не удивились бы — его реакция на приказ поставила их в тупик.
Человек, отдавший приказ, положил руку на плечо своего товарища в шапке. Жест его выражал тревогу. Сидящий открыл глаза и нетерпеливо оглянулся. Он посмотрел на Саймона как на привидение.
То, что последовало, было не физическим нападением, а каким то невидимым ударом. Этот удар прижал Саймона к стене, лишив дыхания.
Тело, которое он использовал как защиту, выскользнуло из его отяжелевших рук, даже дыхание стало непосильной работой. Если он останется стоять под этим невыносимым давлением, он погибнет. Знакомство с магией Эсткарпа обострило его разум. Он решил, что то, что удерживает его, рождено не телом, а мозгом, и ему можно сопротивляться только силой разума.
Он был недостаточно знаком с волшебством Эсткарпа и не мог его использовать. Но у него была могучая воля, и он всю ее сосредоточил, заставляя себя поднять руку.
Рука, прижатая невидимой тяжестью к стене, двинулась. Напрягая мышцы и волю, Саймон заставил себя двигаться к выходу. Неужели тень удивления показалась на широком лице под шапкой?
То, что сделал Саймон дальше, не было сознательным решением. И не его воля заставила Саймона передвинуть руку в область сердца и начертить в воздухе знак между собой и фигурой в шапке.
В третий раз он видел этот знак. В предыдущие два раза его чертила рука волшебницы, и знак горел лишь короткое время.
Теперь он вспыхнул снова, но ослепительно белым светом. И в тот же момент Саймон получил возможность двигаться! Давление ослабло. Трегарт побежал к двери, надеясь скрыться от наблюдения.
Но сделать это ему не удалось. Навстречу показались вооруженные люди. Ошибиться в выражении их глаз было невозможно: это рабы Колдера, и только убив их, он сможет прорваться.
Они приближались молча, и само их молчание таило смертельную угрозу. Саймон быстро принял решение и двинулся им навстречу. Прыгнув вправо, он схватил ближайшего к стене человека за голень и бросил его на пол.
Гладкая поверхность пола оказала ему неожиданную помощь. Толчок заставил Саймона вместе со сбитым с ног человеком прокатиться по полу. Саймон ударил вверх ножом и почувствовал, как чье то лезвие задело его кожу рядом с ребрами. Один из солдат упал, и Саймон выхватил у него из за пояса самострел.
Он успел вовремя выстрелить, и удар меча, нацеленный в него, пришелся в раненого солдата. Это дало Саймону драгоценную секунду, чтобы справиться с третьим и последним противником.
Присоединив к своему вооружению еще два самострела, Саймон двинулся дальше. К счастью, коридор кончался не закрытой дверью, а каменной лестницей. Лестница спускалась вдоль каменной стены, камень стены и лестница составляли полную противоположность гладкой серой поверхности коридоров и комнат, через которые он прошел раньше.
Наверху лестницы он оказался в проходе, точно таком же, как и в крепости Эсткарпа. По видимому, хотя начинка этого странного места принадлежала будущему, внешняя оболочка его была местной.
Саймон дважды укрывался, приготовив самострел, когда мимо проходили отряды измененных колдерами солдат. Он не мог решить, объявили ли общую тревогу или солдаты совершали обычный обход: они шли безостановочно и не заглядывали в углы.
В коридорах, с их искусственным освещением, утрачивалось ощущение времени. Саймон не знал, день сейчас или ночь, не знал, долго ли он находится в крепости колдеров. Но он остро ощущал опасность и жажду, холод, донимавший его под легкой верхней одеждой, боль в голых ногах — ведь он всегда ходил в обуви.
Если бы иметь хотя бы некоторое представление о плане того лабиринта, из которого он должен спастись. Где он? В том мифическом городе Айле, который колдеры основали на берегу? Или в какой то тайной базе захватчиков? В том, что это важная база, он был уверен.
Желание найти убежище получше, а также отыскать еду и одежду, заставило его внимательнее осмотреть помещение верхнего уровня. Здесь не было такой мебели, которую он видел внизу. Резные деревянные сундуки, стулья, столы — все было местным. В некоторых помещениях видны были следы торопливых поисков или бегства; теперь все это было покрыто слоем пыли, как будто комнатами давно уже никто не пользовался.
В одной из темных комнат Саймон нашел подходящую одежду. Не хватало кольчуги, да и оружием служили лишь самострелы, отобранные у солдат внизу. Но больше всего ему нужна была еда, и он начал подумывать о возвращении на опасные нижние уровни.
Обдумывая необходимость спуска, Саймон продолжал осматривать все ответвления и лестницы, попадавшиеся ему на пути. Все окна в помещениях были наглухо забиты, так что лишь искусственный свет позволял видеть окружающее. Чем дальше он отходил от помещения колдеров, тем более тусклым становился этот свет.
Наконец, показался узкий лестничный пролет, которым, по видимому, часто пользовались. Саймон подготовил самострел, поднимаясь к двери вверху. Она легко подалась, и он увидел плоскую крышу. Над частью крыши был натянут тент, под ним стояли странные предметы, которые не удивили Саймона после всего виденного внизу. Несомненно, летательные аппараты. Крылья отогнуты назад, тупые носы задраны. Каждый может нести пилота и не более двух пассажиров. Решена загадка того, как враг оказался в Салкаркипе.
Если не будет другой возможности, придется воспользоваться этими машинами для бегства. Но бегства откуда? Продолжая осматривать импровизированный ангар на случай, если здесь есть охрана, Саймон подошел к ближайшему краю крыши, надеясь понять, где он находится.
На мгновение ему показалось, что он в восстановленном Салкаркипе. Под ним расстилалась гавань со стоящими на якоре кораблями, с рядами домов вдоль шедших к морю улиц. Но план города был иным, чем в крепости торговцев. Город больше; на том месте, где в Салкаркипе находились склады, здесь продолжались улицы. Судя по положению солнца, сейчас полдень, но на улицах не видно признаков жизни, дома кажутся необитаемыми. Но не видно и тех признаков разрушения, которые сопровождают вторжение природы в брошенный людьми город.
Поскольку архитектура, с небольшими отклонениями, напоминала эсткарпскую и карстенскую, это не мог быть построенный колдерами Айль. Значит, он на Горме — в Сиппаре — центре язвы, куда не могли проникнуть лазутчики Эсткарпа!
Если город действительно безжизнен, как кажется, нетрудно будет добраться до гавани и поискать средства для того, чтобы доплыть до континента. Но если доступ сюда закрыт, стоит получше осмотреться.
Крыша, на которой он стоял, принадлежала самому высокому зданию в городе; вероятно, это был древний замок, в котором правила семья Кориса. Если бы капитан был сейчас с ним, насколько упростилась бы задача! Саймон обошел крышу и обнаружил, что к ней не примыкают крыши других зданий, с каждой стороны здание выходило на улицу.
Саймон неохотно направился к навесу, под которым стояли летательные аппараты. Глупо доверяться машине, если не знаешь, как ею управлять. Но почему бы не осмотреть их? Саймон становился все храбрее, видя, что его так долго не могут обнаружить, но все же действовал осторожно. Он закрыл дверь, ведущую на крышу, и заклинил ее ножом.
Потом он вернулся к ближнему летательному аппарату. Повинуясь его толчкам, легкий летательный аппарат выдвинулся на открытое место. Саймон поднял капот на носу и осмотрел мотор. Он не походил на те, что Саймон видел раньше, а Саймон не был ни инженером, ни механиком. Но он достаточно видел, чтобы поверить: эта штука может летать, если он сумеет управлять ею.
Прежде чем продолжить изучение машины, Трегарт рукоятью самострела разбил моторы остальных. Если ему придется довериться воздуху, он не хотел становиться участником воздушного боя.
Когда он поднял импровизированный молоток для последнего удара, враг начал нападение. Но не стук в запертую дверь, не топот ног солдат. Снова молчаливый удар невидимой силы. На этот раз его не прижало к стене, а тащило назад, к источнику этой силы. Саймон ухватился за летательный аппарат. Но вместе с ним его продолжало тащить, он не мог остановиться.
И тащило его не к двери! С приступом паники Саймон осознал, что его ждет не сомнительное будущее на нижних уровнях, а быстрая смерть после падения с крыши.
Он напрягал всю силу воли, делая шаг, затем замирал, но продолжал внутреннюю борьбу. Снова попытался начертить в воздухе знак, который так помог ему раньше. Но на этот раз он не почувствовал облегчения, может быть, потому, что не видел перед собой врага.
Он мог замедлить продвижение, выиграть секунды, минуты, но неизбежный конец приближался. Попытка двинуться к двери не удалась: он надеялся на то, что невидимые враги примут это за желание сдаться. Но теперь Саймон знал, что они хотят только его смерти. Решение придется принимать немедленно.
Оставался летательный аппарат, который он собирался использовать в крайнем случае. Теперь другого выхода не оставалось. Летательный аппарат находился между ним и краем крыши, куда его толкала невидимая сила.
Шанс ничтожный, но других нет. Уступая давлению, Саймон сделал два быстрых шага. Силы его подходили к концу. Третий шаг, рука его легла на люк в помещение для пилота. Напрягая все силы в этой сверхъестественной схватке, он протиснулся внутрь.
Толчок отбросил его к дальней стене кабины. Саймон осмотрелся в поисках приборного щита. В конце узкой прорези виднелся рычаг. Это был единственный подвижный предмет. Мысленно обратившись к Силе Эсткарпа, Саймон поднял отяжелевшую руку и потянул за рычаг.