АНДРЕ НОРТОН
Триллиум: Кровавый Триллиум

— На палубе происходит что то странное, — крикнул вниз принц Никалон сестре и брату. Стояла ночь, в якорном трюме было темно, только сквозь круглые отверстия проникал слабый лунный свет. Ники наполовину высунулся наружу.
— Я слышу пение, — сказал он. — Только не могу понять, на каком языке поют.
— Должно быть, это колдун, — сказал принц Толивар с явным восхищением — Он насылает проклятия на тех, кто нас разыскивает. Вот бы посмотреть, как он мечет громы и молнии или вызывает чудовищ!
— Не болтай ерунды! — сказала принцесса Джениль, а потом обратилась к Ники: — А на берегу ты что нибудь видишь?
— Только несколько мигающих огоньков от костра за деревьями, на воде нет никаких лодок. Светят две из Трех Лун, и, если мы попытаемся сбежать сейчас, нас будет отлично видно!
— Но если мы будем медлить, корабль может уплыть! — сказала Джен. — Надо уходить, пока это возможно.
— Верно, — согласился Ники. — Сейчас трирема встала на якорь гораздо ближе к берегу, чем раньше. Нам придется проплыть всего около половины лиги.
— А это далеко? — с любопытством спросил Толо.
— Тысячу элсов, — ответила ему Джен. — Но тебе не стоит бояться, лягушонок. Мы с Ники сможем тащить тебя, когда ты устанешь. — Я не хочу никуда идти, — захныкал Толо. — Я ненавижу плавать. Вода всегда заливается в нос.
— А как тебе понравится, если пираты привяжут тебя к мачте и будут использовать в качестве мишени для метания ножей? — безжалостно спросил Ники.
Толо разразился слезами, и Джен поспешила утешить его, укоризненно глядя на старшего брата.
— Посмотри, что ты наделал! Ладно, малыш, Ники просто дразнится! Никто не собирается тебя мучить!
— Я ненавижу это место, — всхлипывал Толо. — Почему никто не придет и не спасет нас?
— Я уверена, что мама старается… — начала она, но в этот момент за дверью послышался шум, и она прошипела Никалону: — Быстро слезай! Сюда кто то идет!
Наследный принц едва успел соскользнуть вниз, упав спиной на груду огромных цепей, как дверь приоткрылась. Появился Боблин со светильником, стоящий за ним принц карлик держал в руке второй фонарь.
Ледавардис вышел вперед и ступил в темный якорный отсек. Он нес туго набитый мешок.
— Закрой дверь и подожди снаружи, Боблин! Я хочу поговорить с этими несчастными детьми с глазу на глаз.
— Подумайте хорошенько, ваше величество! Плохо уже то, что вы воспользовались моим добрым нравом и уговорили спуститься вниз…
— Молчи! Неужели ты в самом деле думаешь, что эти младенцы способны обидеть меня? Подожди снаружи, я сказал!
Боблин, ворча, удалился. Когда дверь за ним закрылась, Ледавардис повесил фонарь на гвоздь, а потом вытряхнул содержимое объемистого мешка на грубый пол к их ногам. Здесь были спасательный круг из дуба, нож в чехле, маленький топорик, плоский матерчатый пакет, непромокаемая сумка, заполненная наполовину чем то твердым, тыквенная фляга с водой и маленький глиняный горшок, замотанный тряпками.
— Ради Цветка! — удивленно воскликнул Никалон. — Что все это значит?
— Этой ночью вы должны попытаться бежать, — без всякого вступления сказал Ледавардис. — Волшебник целый день провел, работая над какими то чудовищными заклинаниями, с помощью которых он надеется достать из морских глубин магический меч. Все на корабле будут наблюдать, как он и два его лизоблюда провоют последние заклинания. Это произойдет приблизительно через полчаса, когда взойдет Третья Луна. В это время вы и должны бежать. Как только меч будет поднят, мы тут же отплывем в Рэктам.
— Я не хочу никуда бежать! — опять заныл Толо — Я почти не умею плавать.
— Спасательный круг поможет тебе, — сказал король Ледавардис. — Если понадобится, вы все трое сможете держаться за него и, болтая под водой ногами, бесшумно доплывете до берега. В этом водонепроницаемом пакете лежит кое какая снедь, вы можете положить туда и одежду, так что на земле вам будет во что переодеться. В холстинной сумке — удочка, крючки и все необходимое для разведения костра. С этими вещами, ножом и топориком вы сможете добывать себе пищу и защищаться до тех пор, пока ваши люди не спасут вас.
— Мама наверняка быстро найдет нас с помощью своего талисмана, — уверенно заявила Джен.
— А спасти нашего отца нет никакой возможности? — спросил Ники.
— Это безнадежно, — ответил Ледавардис. — Он прикован к скамье на галере, окружен рабами и надсмотрщиками. Вы сами должны спастись. Я подслушал, как моя бабушка спорила с Портоланусом. Она каким то образом заставила его согласиться с тем, что если удастся достать из воды утонувший талисман, то второй, полученный в качестве выкупа за вас и короля Ангара, станет ее собственностью.
— Мама никогда не отдаст свой талисман! — решительно сказал Ники. — И она, и ее верные рыцари, несомненно, находятся где то рядом и скоро появятся, чтобы освободить нас.
— Все может быть, — ответил король. — Я знаю только одно: Ганондри полна решимости отнять талисман у вашей матери. Портоланус безуспешно пытался уговорить королеву Анигель, он даже осмелился пытать вашего отца… — Ох! — в ужасе вскрикнула Джениль. Ледавардис продолжал:
— Но моя бабушка сделана из другого теста. Она постарается захватить второй талисман… пытая тебя, Никалон, и тебя, Джениль, на глазах у ваших родителей.
— Но не меня? — спросил Толивар с надеждой.
— Толо! — негодуя, прикрикнула на него сестра — Как тебе не стыдно!
— Довольно, Джен, — сказал наследный принц. — Сейчас не время для детских капризов. — Потом он обратился к Ледавардису: — Если нам удастся побег, мы ваши должники навеки, король. Скажите, почему вы нам помогаете?
— Сам не знаю, — смутившись, признался Ледавардис. — Просто чувствую, что должен помочь. Боюсь, ваш отец обречен, и я ничего не смогу сделать. Но вам я могу помочь. — Он снял с гвоздя фонарь. — Теперь мне нужно уходить, пока меня не хватились. Я должен присутствовать на представлении колдуна. Когда на небе появится Третья Луна, бегите. В этом маленьком пузырьке — вакса для сапог, вы сможете намазать ею открытые части тела, чтобы белая кожа не выдала вас, когда будете плыть. А теперь прощайте.
Ледавардис выскользнул за дверь, тихонько прикрыл ее, и спустя мгновенье дети услышали звук задвигаемого засова. Ники упал на колени и стал изучать содержимое водонепроницаемого пакета.
— Здесь пироги, орехи и колбаса. Если мы сможем наловить рыбы и собрать фруктов, этого вполне хватит. Одежду и обувь мы тоже сложим в этот пакет. Он удержится на воде, мы будем тянуть его за собой на веревке. А теперь надо спешить: мы должны быть готовы, когда придет время.
Толо прижался к деревянной обшивке корпуса.
— Я не пойду!
Пойдешь! — жестко сказал Никалон. — Я не только твой брат, но еще и наследный принц, и я тебе приказываю!
Плевать мне на тебя и на твои приказы, Ники! В воде водится всякая дрянь. Опасные твари! Ралабун говорит…
Ники с Джен застонали в унисон.
— Ралабун! Он начинён старыми сказками и предрассудками оддлингов! — проворчал Ники.
— Ралабун говорит, что здесь водятся огромные рыбины в три человеческих роста, — упорствовал маленький мальчик. — Их пасть похожа на дверь с тремя рядами зубов, острых, как ножи мясника. И еще здесь много гигантских медуз, которые могут обжечь до смерти. И морское чудовище Хельдо тоже живет здесь, на юге, у него глаза размером с обеденные тарелки, а лапы — как прочные тросы с когтями, они обвиваются вокруг тебя и душат до тех пор, пока из ушей и рта не хлынет кровь…
— Нет, нет, — заговорила Джениль, подходя к Толо и беря его за руку. — Здесь не водятся никакие твари! Оставаться на этом корабле с пиратской королевой и злым колдуном гораздо опаснее.
— Принц карлик сказал, что королева Ганондри собирается пытать только тебя и Ники, — возразил Толо, — а не меня.
Он что то прикидывал в уме.
— Так говорят только испорченные люди, — уговаривала его Джениль. — Хватит спорить, снимай ботинки.
— Нет, я не поплыву! Морские чудовища слопают меня!
— Будь проклят этот Ралабун, — пробормотал Ники. Он открыл пузырек с черной ваксой и начал размазывать ее по лицу, — Посмотри, Толо! Разве я не страшен? Разве ты не хочешь тоже намазаться? Мы будем выглядеть так отвратительно, что все морские твари, увидев нас, бросятся врассыпную!
— Нет! — крикнул малыш. — Нет, нет, нет! Джен тряхнула головой и прислушалась.
— Тихо! Вам не кажется, что пение на палубе становится громче?
— Да, — согласился Н икал он. Он поймал ее взгляд. — Давай, Джен. Готовься сама, если этот упрямый мальчишка хочет продолжать валять дурака, мы просто бросим его здесь.
— Ну и отлично, — притворно согласившись, сказала она.
Двое старших детей сняли обувь и запихнули ее в пакет. Джен через ноги стащила юбку, потом они намазали ваксой лица, руки и голые ступни. Ники подхватил пакет и спасательный круг, полез по якорной цепи наверх и закрепил вещи на лебедке. А Джен опять попыталась уговорить Толо. Но он отпрянул от нее и спрятался за грудой цепей в углу.
— Третья Луна уже поднимается! — тихо позвал их Ники. — Торопитесь! ,
— Я не могу поймать его! — Джен была в отчаянии.
— Я не пойду с вами! — крикнул Толо. — Уходите без меня!
— Сейчас я спущусь, и мы заставим его, — решил Никалон.
— Если ты это сделаешь, — предупредил Толо, — я буду драться, и кусаться, и орать, пока вы будете тащить меня, и пираты поймают вас и побьют!
— Сумасшедший чертенок! — Теперь Ники испугался, хотя очень старался не показывать страха. Упрямство младшего брата вывело его из себя. — Ну что ж, если мы бросим тебя тут, это пойдет тебе на пользу!
— Да! Оставьте меня в покое! Пираты не станут мучить меня! Так сказал принц карлик. Вы оба бегите. Не волнуйтесь обо мне. Я только второй принц. Вы сами говорили, что большого выкупа за меня не потребуют.
— Мы не можем оставить его, — простонала Джениль.
Ответ Ники звучал печально:
— И кажется, не можем взять с собой. Значит, нам всем нужно оставаться здесь и пожертвовать ради него своей жизнью? Ледавардис сказал, что королева регентша по какой то непонятной причине пощадит его. Вот что я хочу сказать тебе, Джен: я .много думал и понял, что никто из нас не покинет этот корабль живым, независимо от того, отдаст мама талисман или нет. Если и папа, и оба наследника трона Рувенды и Лаборнока погибнут, это будет на руку пиратам Рэктама. — Значит, ты… ты думаешь, что бежать отсюда — наш долг? — Теперь принцесса дрожала, белки расширившихся глаз на темном лице казались двумя крошечными белыми ободками.
— Да, — сказал Ники.
— Я тоже так думаю! — пропищал Толо — Идите, давайте же!
Джен протянула руки к маленькому брату.
— Поцелуй меня на прощание, малыш.
— Нет, — сказал он, — я знаю, ты меня сцапаешь! Глаза Джен наполнились слезами.
— Тогда прощай, — сказала она и начала карабкаться по цепи.
Толо наблюдал за ними, пока оба не исчезли в двух отверстиях. После этого он сам залез наверх и высунул голову наружу. Третья Луна поднималась над горизонтом, с верхней палубы доносился шум — громкое пение, потрескивание горящего костра и звук какого то скрежещущего механизма типа лебедки. Мальчик посмотрел вниз, туда, где правая якорная цепь входила в воду, и увидел две небольшие фигурки, спустившиеся до последних звеньев. Наконец они достигли воды. Три Луны отражались в ласковых волнах, и головы Ники и Джен почти не были видны. Они медленно поплыли в сторону берега, и вскоре он потерял их из виду.
— Хорошо, — сказал самому себе принц Толивар. Он был вполне доволен. — Побег удался! Я знаю, что они думают обо мне — я всего лишь дитя, дурачок, от меня нет никакой пользы. Но придет время, и я покажу им!
Он осторожно спустился по цепи вниз. Оказавшись на полу, он сложил все три тюфяка в один толстый матрац — получилась довольно удобная постель. Джен оставила ему немного еды, он лег, пожевал колбасы и послушал тихое пение.
— Я думал, что буду пиратом, — сказал себе маленький мальчик. — Теперь все изменилось. Пираты богаты и могущественны, но они все время должны проводить на море. Когда штормит, они мучаются от тошноты, им приходится нападать на разные корабли и сражаться. Лучше я стану кем нибудь другим, получше, чем пираты.
Он улыбнулся в темноте.
— Когда придут стражники, я велю им передать колдуну весточку. Уверен, что Портоланусу захочется взять в ученики настоящего принца!
Вцепившись в спасательный круг, Ники и Джен без конца молотили ногами, но, казалось, берег совсем не приближается, хотя оставшаяся позади трирема сильно уменьшилась в размерах.
Через какое то время они почувствовали усталость и теперь не двигались, а только крепко держались за спасательный круг и слушали разносившееся над водой ритуальное пение. Монотонные завывания не прекращались ни на минуту. Отсюда нельзя было увидеть, что происходит на пиратском корабле, — только иногда в небо взвивались красные и белые снопы пламени и дугами падали в воду.
— Ты уже отдохнула? — спросил сестру Ники.
— Да, — сказала она. — Поплыли.
Они опять начали отталкиваться ногами, ни на минуту не забывая о том, что вода не должна плескаться. Шло время, в мышцах ног началось жжение, пальцы, вцепившиеся в спасательный круг, онемели. Но они продолжали плыть, хотя и медленнее. Толчок… толчок..: толчок… Теперь они слышали свое тяжелое дыхание и стук натруженных сердец.
Они так устали, что даже не удосужились посмотреть, туда ли плывут. Они прижались щеками к грубой холстине, покрывающей круг, и работали ногами, хотя каждое движение давалось с большим трудом. Вдруг Джен разжала пальцы, ушла под воду, в нос ей попала вода, и она забилась, забарахталась, хватая ртом воздух и осыпая брата фонтаном брызг. Когда ей наконец удалось прийти в себя, Ники успокоил ее, сказал, что они отплыли от пиратской триремы очень далеко и никто наверняка не слышал всплеска воды. Но она уже плакала от усталости. — Больше не могу плыть. Я не выдержу, Ники. Плыви дальше без меня.
Он осторожно высунулся из воды, одной рукой покрепче ухватился за круг, а другой ударил ее по лицу.
— Дурак! — взвизгнула она.
— Толкайся ногами! — закричал он. — Толкайся, Джен! Держись крепче за круг! Если не будешь, я опять тебя стукну!
Продолжая рыдать, она подчинилась.
Внезапно вода заволновалась, пошла небольшая. рябь. Они стали нырять вверх вниз, а потом вдруг высоко взлетели на огромной волне. Джен опять завизжала, но Ники крикнул:
— Держись за круг! Крепче держись!
Волна неслась к берегу, а они находились на самом ее гребне. Спереди доносился равномерный рев, вокруг них шипела и пенилась вода: волна набирала скорость и высоту. Джен почувствовала, что пальцы соскользают с круга. Она попыталась крикнуть, но ее смыло сильной струей. Рот заполнился соленой водой, она перевернулась вниз головой и оказалась в гулкой темноте. Джен ухитрилась все же задержать дыхание и, хотя минуту назад ей казалось, что силы покинули ее, отчаянно замолотила руками и ногами.
Наверх! На поверхность! Она прижала руки к бокам и изо всех сил оттолкнулась. Замелькали пузырьки воздуха. Голова вынырнула на поверхность. Вокруг нее была сплошная пена. Слышались ритмичные удары о берег…
Ее ноги коснулись дна.
Но тут ее настигла еще одна огромная волна, сбила с ног и потащила вперед. Песок стал царапать колени. Она высунула голову и вдохнула, а потом поползла. Море было очень теплое. Теперь, на песчаной отмели, на девочку набегали маленькие волны, подталкивая ее к берегу. Наконец она добралась до пляжа и растянулась на песке.
Прошло довольно много времени, пока она вспомнила о Ники. Чувство вины придало ей сил. Стукнув ее, он спас ей жизнь. Она струсила, чуть было не сдалась, а он заставил ее бороться и выжить. Все еще омываемая волнами, Джен села на корточки и осмотрела берег — сначала справа, потом слева. Свет от Трех Лун был обманчив, и сначала она приняла за тело брата скопление водорослей, вынесенных прибоем. Кроме того, повсюду темнели скалы. Наконец она различила едва заметное белое пятно спасательного круга, лежащего в дюжине элсов от нее, и поползла к нему. Рядом лежал Ники. Он дышал, но когда она потрясла его за плечо, он не открыл глаза. К спасательному кругу все еще был привязан непромокаемый пакет. Джен вскрыла его и вынула сухую одежду. Потом она легла к брату вплотную, накрыла и его, и себя сухим теплым плащом и провалилась в сон.
Разбудила ее внезапная боль.
— Не смей бить мою сестру!
Это был голос Ники. Джен застонала, а потом громко вскрикнула — еще один удар обрушился на ее ребра. Яростно вопил Ники, слышался хриплый смех. Она вяло приоткрыла глаза, но тут же снова смежила ресницы и заорала от страха.
Ночной кошмар! Наверное, ей это снится… но последовал третий болезненный удар, и она поняла, что кошмар происходит наяву.
Фонарик высвечивал трех высоких существ с блестящими желтыми глазами и уродливыми мордами, тусклые клыки обнажены в усмешке. Аборигены. Внешне они чем то напоминали диких глисмаков, но вид имели более отталкивающий и зловещий. На двоих были узкие набедренные повязки, расшитые жемчугом, и множество веревочек с ракушками. Они держали толстые деревянные палки, каждая — с тремя зубами какого то зверя на конце. У одного был фонарь. Третий, самый высокий и одетый с большой роскошью, был вооружен прекрасно отлитым мечом, какими обычно пользуются люди, с его шеи свисала огромная жемчужина. Скрестив руки, он смотрел сверху вниз на распростертых на песке детей.
Воин, который разбудил Джен ударом своей перепончатой когтистой ноги, указал на нее и Ники и что то удовлетворенно залопотал на местном диалекте. Потом он махнул рукой в направлении рэктамской триремы, стоящей на якоре: она была празднично освещена, с ее палубы по прежнему взмывали сверкающие снопы пламени.
Внушительного вида абориген взглянул на трирему и пролаял какой то вопрос.
— Я вас не понимаю, — сказал успокоившийся Ники. — Вы говорите на человеческом языке?
— Да, — проскрипело существо. — Я — великий Хор Шисса, вождь алиансов. Кто вы и что делаете здесь? Людям запрещается появляться на этих островах. И все таки два ваших корабля осмелились подойти к Консульскому острову, а другие медленно движутся к нашей святой земле. Вы с этого корабля?
— Да. — Ники стряхнул с лица песок. Он старался говорить так, как подобает человеку его ранга. — Я наследный принц Лабровенды Никалон, а это моя сестра, принцесса Джениль. Враги захватили нас в плен, но мы сбежали.
— Кому принадлежит этот большой корабль? — спросил Хор Шисса.
— Рэктамским пиратам. Он оснащен оружием, и на его борту находится могущественный волшебник.
Вождь властным тоном заговорил со своими воинами, потом снова обернулся к Ники.
— А второй корабль, поменьше, тот, что встал на якорь за мысом? Кому он принадлежит?
В ушах Джен зазвенело. Кому на самом то деле? Может, это и есть долгожданные спасители? Может быть, это их мать?
— Я ничего не знаю об этом корабле, — сказал Ники. — Возможно, на нем приплыли наши люди, чтобы спасти нас. Если это лабровендский корабль и вы отвезете нас туда, то получите богатое вознаграждение.
Великий вождь разразился громким смехом, сказал что то своим землякам, и те тоже загоготали. Потом Хор Шисса опустил чудовищную лапу с тремя когтями, схватил принца за мокрые волосы и больно потянул. Дети увидели, как при свете Трех Лун блеснули острые зубы морского оддлинга. — Отвезти вас туда? Наивный молокосос! Еще до рассвета мои воины потопят оба корабля, и люди станут изысканным обедом для рыб. Так поступают алиансы с наглыми захватчиками! А с вами мы тоже что нибудь придумаем.
— Что? — спросил Ники, все еще стараясь сохранить достоинство.
— У нас есть древний обычай, — сказал Хор Шис са. — Тот, кто осмеливается ступить без разрешения на святые острова, должен стать барабаном.
— Ба…рабаном? — удивилась Джен.
Хор Шисса выпустил Ники, и тот чуть было не упал на Джениль. Потом вождь отдал приказ, и двое воинов принялись связывать принца и принцессу грубыми веревками.
— Что это значит — стать барабаном? — закричал Ники. — Что вы собираетесь сделать с нами?
— Избавить вас от кожи, — сказал вождь алиансов. — Из вас получатся довольно маленькие барабаны, но звучать они будут, наверное, забавно.