АНДРЕ НОРТОН
Хроники Рендела: Рыцарь или трус

Несмотря на то что на стенах Нового Волда едва едва не раздался крик тревоги, девушкам все же удалось ускользнуть незамеченными. Они пошли по дороге, что вела за реку, перебрались на другой берег, затем срезали путь, повернув резко к западу, к Пограничной реке. Увидев ее, Ясенка без особого труда нашла водопад и пещеру, где некогда пряталась от гигантских птиц. Неподалеку, как она знала, был брод, и девушки направились к нему. Хотя река в том месте и была мелкой, бежала она быстро, и переходить ее пришлось весьма осторожно. Солнце начало клониться к закату.
— Моя деревня — то есть та, где живет Зазар, — почти точно на запад отсюда. Если идти на солнце, пока оно не исчезнет за горами, то и иноземец дорогу найдет. А я тут бывала, да и тропинки тут хорошо видны.
— Некоторые — да. Но другие, смею сказать, нет.
— Тогда я тебя поведу. Иди за мной и будь поосторожнее. Ты, в конце концов, тут чужая. — «Как и я теперь», — подумала Ясенка. Но вслух она не сказала ничего. Незачем пугать девушку.
Время от времени они останавливались перекусить и отдохнуть. Приближался вечер, и начали просыпаться лапперы, заводя свою вечернюю песнь. По большей части это был писк и скулеж, к которым Ясенка с детства привыкла, но то и дело из глубин Зловещей Трясины слышался низкий вой, а однажды девушки услышали вопль, который вдруг резко оборвался.
Эйфер схватила Ясенку за руку.
— На случай, если вы споткнетесь, — сказала она чуть дрогнувшим голосом.
— Не бойся. Мы очень быстро идем, и если только я не забыла все на свете, то деревня будет прямо за поворотом тропинки и маленьким холмом.
Они были почти у цели, когда силы начали покидать Ясенку. Она заставляла себя идти вперед, поскольку знала, что Эйфер, какими бы добрыми ни были ее намерения, не сможет войти в деревню, где старейшина — Джол.
Поднявшись на холм, девушки затаились в кустах и сухой траве, чтобы Ясенка могла разобраться, что делается в деревне. Там вроде бы было тихо — значит, большинство мужчин ушли на охоту. Хорошо, подумала она. Сумеем подобраться тайком.
Она повела Эйфер, которой не надо было напоминать об осторожности, вдоль края расчищенной земли, к задней стене хижины Зазар. Там была гораздо более незаметная тропинка, которой знахарка часто ходила в Трясину. Она быстро терялась на мокрой земле, потому что Зазар редко дважды проходила по собственному следу.
— Давай, — шепнула Ясенка.
Девушки прошмыгнули через неширокую полосу открытого пространства, проскользнули вдоль хижины к открытой двери. Даже не свистнув как обычно и не призвав «очаг Зазар», Ясенка откинула в сторону полог и перевалилась через порог. Силы окончательно покинули ее, она опустилась на колени, перед глазами ее завертелись черные точки, и Ясенка потеряла сознание.
Она блуждала во сне, но Горин не пришел к ней. Тени метались перед ее взглядом, и как только она достаточно пришла в себя, чтобы приподнять голову, Зазар дала ей выпить какого то зелья. Оно было горьким, и Ясенка вяло попыталась оттолкнуть чашку в сторону.
— Глотай залпом, Ясенка, — сурово цыкнула Зазар. — Глотай залпом. Не успеешь распробовать.
Она сделала, как было сказано, после чего не помнила уже ничего, кроме боли в судорожно сократившихся мышцах. Затем что то маленькое, острое и очень холодное выскользнуло из нее. Она погрузилась в тихий омут спокойствия. Так легко было уйти совсем, навек окунуться в глубину…
Внезапно голова ее дернулась в сторону, щека вспыхнула горячей болью. Она открыла глаза и увидела над собой Зазар с занесенной рукой, готовой дать ей еще одну оплеуху.
— Попробуй только помереть теперь, после всех то моих стараний! — Зазар словно камнями в нее швыряла и, надо сказать, попадала в цель. — Вот, пей отвар. Нет, это не то снадобье. А ну, пей!
Ясенка знала, что Зазар вытащит ее с того света силой, если придется. Пришлось пить из чашки, чтобы горячая жидкость не выплеснулась на нее. С другой стороны появилась Эйфер, приподняла ее голову, взяла чашку так, чтобы Ясенке было удобнее глотать.
— Спасибо, — слабо пробормотала Ясенка.
— Вот так то лучше будет, — ответила Зазар. — Я приготовила этот бульон из мяса, что вы принесли с собой, и добавила соли. А вот теперь скажи — почему ты так долго тянула? Ты ведь чуть не умерла!
— Моя леди жаловалась, что ей неможется, но муж ее не слушал, а повивальные бабки ничего не понимали.
Зазар хмыкнула:
— Ты уже говорила. Но я хочу услышать это от самой Ясенки.
— Эйфер правду говорит, — сказала Ясенка, удивляясь, как дорого обошлась ей эта короткая речь. Но она чувствовала, что силы постепенно возвращаются к ней вместе с теплым бульоном. — Никто не желал мне зла. Они просто не знали ничего.
— И все равно чуть не погубили тебя. — Зазар села на табурет возле постели — собственной своей постели, поняла Ясенка. — Ребенок умер у тебя в животе, но ты никак не могла естественным образом вытолкнуть его из себя. Он начал отравлять тебя. Еще день, и я не смогла бы уже ничего сделать. Тебе теперь долго придется выздоравливать, но отлеживаться тебе надо не здесь. Тут небезопасно, даже в моем доме.
Ясенка прикрыла глаза. Эйфер сунула ей под нос чашку, и больная допила бульон.
— Почему? — спросила она, опасаясь ответа.
— Джол больше не старейшина. Тассер вызвал его на поединок и победил. И Джол исчез. Не думаю, что он по своей воле полез в омут.
— В омут? — переспросила Эйфер, не поняв слов Зазар.
— Так болотные люди хоронят своих мертвых. Отдают их на корм подводным жителям. Глубинным жителям.
Ясенка почувствовала, как вздрогнула Эйфер.
— Обычай такой, — сказала она. — Тассер — сын Джола. Я знаю его, мы вместе росли, и по многим причинам он терпеть меня не может. Ладно, мертвым не больно.
— Но Джол был еще жив, — возразила Зазар. — У нас были разногласия, но его судьба ужасна, я такого ему не пожелала бы.
— Тогда ты права, — сказала Ясенка. — Из за меня ты в опасности. Надо мне вернуться в Новый Волд.
— И как? — спросила старуха, — Ты с постели то не поднимешься, если не считать того, что без помощи вообще помрешь.
— Я смогу. Должна.
Зазар фыркнула.
— Ничего ты не сможешь без меня. Лежи уж. Я тут кое что придумала.
Но Ясенка ничего больше не смогла вытянуть из знахарки. Все, что она поняла, так это то, что после короткого разговора шепотом обе женщины покинули хижину, оставив ей еды и воды. Через несколько часов Зазар вернулась одна.
— Ну, как ты? — просила она.
— Намного лучше, — сказала Ясенка. — Я вставала с постели и даже сделала несколько шагов, хотя и устала до ужаса.
— Не надо было. Ну, дурного вроде ничего не случилось.
— Я хотела посмотреть, смогу ли убежать, если что.
Зазар неожиданно улыбнулась.
— Сможешь, — сказала она. — Ты не бойся. Все мужчины на охоте. Добывают мясо для засолки на зиму. Подождем, пока не заявится твой муж с солдатами, чтобы забрать тебя в Ренделшам. Он ведь из Нордорна, так?
Ясенка вздрогнула.
— Полагаю, можно и так сказать, хотя на самом деле он не из Нордорна. Он сын вождя Морских Бродяг, и его зовут Оберн.
Тут пришел черед удивиться Зазар.
— Но ведь… ладно, забудем. Что сделано, то сделано, и у Ткачих на все есть причина, хотя мы ее и не знаем. Я проводила твою служанку через реку и дала ей указатель пути. Через день они придут за тобой, если твой Оберн хоть сколько то о тебе заботится.
Ясенка закрыла глаза.
— Он придет, — сказала она. По крайней мере, хотя бы на это она могла рассчитывать. Пусть ругает ее за непослушание, за то, что пошла в Трясину, пусть даже ругает ее за потерю ребенка — но он придет за ней.
Она ошибалась. Оберн, войдя в хижину и оставив своих людей снаружи, первым делом набросился с проклятьями не на Ясенку, а на Зазар.
— Если бы не ты… — с угрозой сказал он. Но Зазар была не из тех, кто терпел чужую глупость.
— Если бы не я, — отрезала она, — твоя жена не дожила бы до сегодняшнего дня. — Быстро, не вдаваясь в мрачные детали, она описала ему положение дел. — Когда она пришла сюда, она была скорее мертва, чем жива, и все благодаря тому, что ты не отпускал ее ко мне.
Оберн постарался сдержать гнев — хотя и не слишком это у него получилось.
— Все равно женщины всегда рожали детей. Что ты такого сделала, Ясенка, что ребенок умер?
— Ничего, — ответила Ясенка. — Ничего. Я хотела этого ребенка — нашего ребенка. — Все будет зависеть от того, что он сейчас скажет, подумала Ясенка.
— И все же он умер. А ты сбежала в Трясину. Может, потому он и умер.
Ясенка отвела взгляд. Через пропасть, возникшую между ними, подумала она, сложно будет перекинуть мост. Возможно, они так и останутся по разные стороны. И все же это ее муж, на всю жизнь ее муж. Но хуже всего было то, что он, похоже, и не подозревал об этой пропасти.
Она должна все прояснить, раз и навсегда, иначе все погибнет.
— Если ты уверен в том, что я сама постаралась погубить ребенка, то лучше нам жить раздельно, — сказала она.
Оберн был ошеломлен.
— Конечно, я никогда ничего плохого о тебе не думал, — сказал он.
— Тогда поверь мне, — ответила она. Голос ее был резким и хриплым. — Может, я права, и нам действительно надо расстаться. Но это опозорит тебя в глазах Морских Бродяг. «Мужчина, который не может указать женщине ее место», — начнут шептаться они у тебя за спиной. Всегда ты, и никогда — я. Никогда никто не думает обо мне. Я не покинула тебя. Я умирала, Оберн. Зазар сказала — еще день, и она ничем не смогла бы мне помочь. Я просто пошла искать помощи, которой ты не мог мне дать, или не понимал, что мне нужна помощь.
— Я понимаю, что у тебя были причины. И все равно мне было тяжело, когда я узнал, что ты ушла.
Она снова отвела взгляд.
— Да. Я знаю. — Собственные слова казались ей ложью. Все равно что с бревном разговаривать. Он не понимал ее и, возможно, никогда не поймет. Если бы понимал — сам отвез бы ее к знахарке, а не пришел бы потом, когда за ним послали.
— Я Морской Бродяга, и мы обходимся с нашими женщинами не так, как люди суши.
— После будешь оправдываться, — сказала Зазар. — Ты ведь оправдываешься перед своей женой, не так ли?
Оберн с некоторым опозданием кивнул.
— Хорошо. Ты принес носилки, как я велела?
— Да. Их можно приладить так, чтобы их везли лошади, как только доберемся до Пограничной реки. — Он повернулся к Ясенке. — Латром командует солдатами, — сказал он. — Мы и Эйфер заберем, чтобы она ухаживала за тобой. До сих пор не понимаю, почему бы нам просто не вернуться в Новый Волд, зачем вместо этого ехать в Ренделшам…
— Тебе и не надо понимать, — перебила его Зазар, потеряв терпение. — Просто поезжай. Повинуйся!
— Ну хорошо, мы поедем в Ренделшам, — сказал Оберн, кивнув знахарке. — В этот сумасшедший дом. Но как только ты оправишься, мы вернемся в Новый Волд. Согласна?
— Согласна, — сказала Ясенка. Ей тоже не улыбалось быть рядом с королем Флорианом или вдовствующей королевой, но она полагалась на мудрость Зазар. Видимо, не просто так знахарка требовала отвезти Ясенку туда, где за ее выздоровлением могли наблюдать умелые лекари.
Оберн взял жену на руки, несмотря на ее утверждения, что хотя бы до двери она и сама может дойти, и вынес из хижины. На мгновение он остановился, глядя ей в лицо, и только тогда Ясенка увидела в его глазах глубокую тревогу, которая выплескивалась наружу в форме гнева.
— Я чуть с ума не сошел из за тебя, — сказал он, — Если с тобой еще что то случится…
— Ты рядом, и со мной все будет в порядке, — сказала Ясенка. Она опустила голову ему на грудь. В ней вспыхнула слабая надежда на то, что они сумеют сохранить хотя бы то малое, что еще осталось между ними. Может, он научится вести себя с женщинами иначе, чем привык его народ.
— Я провожу вас до Пограничной реки, — сказала Зазар. — А потом — кто знает, когда еще свидимся.
— Ну, уж точно не при таких обстоятельствах, — сказал Оберн. И прежде чем уложить Ясенку на носилки, сжал ее в объятиях.
— Несмотря на гневливость, ты — хороший человек, — сказала Зазар. — Тем хуже… ну, ладно.
— Как мне встретиться с тобой, чтобы рассказать о выздоровлении Ясенки?
Знахарка неожиданно усмехнулась:
— Я сама найду способ связаться с тобой. Теперь иди. — Она положила руку на плечо Оберна. — Подожди. У тебя ведь есть сын, так? От той женщины, что прежде была твоей женой.
— Да. Его зовут Рохан, — озадаченно ответил Оберн. Ясенка тоже была удивлена. Она не рассказывала Зазар о мальчике. Правда, могла проговориться, пока лежала в бреду. Если так, то она, пожалуй, проболталась своей опекунше и о Горине, и о том, как любит его. Это объяснило бы язвительные замечания Зазар.
— Пошли за ним и позови его в Ренделшам, — велела знахарка Оберну. — Он утешит Ясенку, заменит ей потерянного ребенка и станет ей как собственный сын.
— Хорошо, — кивнул Оберн. И маленький отряд тронулся через Зловещую Трясину туда, где можно было отыскать дорогу и сделать путь для Ясенки немного легче.

***

Даже на ровной дороге, даже после того, как Эйфср застелила носилки чем могла, чтобы в них было удобнее лежать, Ясенка измучилась так, что жалела, что не умерла там, в Трясине. Наконец вдали показались башни Ренделшама. Они проехали Крагден не останавливаясь и сразу же направились в замок. Там под присмотром Эйфер слуги засуетились, помогая ей подготовить апартаменты для Ясенки, — их по обещанию королевы действительно держали свободными для нее, буде она пожелает приехать. Кто то поспешил за врачами, кто то — оповещать короля и вдовствующую королеву о прибытии гостьи.
Ясенка погрузилась в глубокий сон сразу же, как только ее уложили в постель, и проснулась на следующий день поздним утром, чувствуя себя значительно лучше. Лорган, старейший и самый опытный из врачей замка Ренделшам, сидел рядом с ней.
— Если ваша горничная хотя бы вполовину верно рассказывает, — сказал он, — то вы едва спаслись от смерти.
— Боюсь, она еще и половины не сказала, — ответила Ясенка и зевнула. — Но я здесь, я жива, и мне велено оставаться тут, пока я окончательно не оправлюсь.
— А, знахарка, — улыбнулся Лорган. — Неудивительно, что она прислала вас сюда. Мы много лет не общались с ней. Она мне еще и вот это прислала. — Он показал Ясенке обрывок грубой лубяной бумаги, на которой было что то неразборчиво нацарапано. — Рецепт специального укрепляющего средства, которое я должен сварить и которое ваша служанка должна вам давать каждый день. Оно вскоре поднимет вас на ноги, если Зазар чего нибудь не упустила. — Он улыбнулся еще шире. — Но это вряд ли.
Тут появилась Эйфер с подносом, на котором стояли несколько закрытых крышками блюд и хрустальный графин с какой то зеленой жидкостью. Даже издали Ясенка уловила ее острый аромат.
— Завтрак, миледи, — сказала она. — Или обед, как скажете. Но вы съедите все до крошки и выпьете вот этот напиток до последней капли. Я сама все приготовила.
— Вижу, вы в хороших руках, — сказал, вставая с кресла, мастер Лорган. — Мне всегда нравится, когда у моих пациентов есть тот, кто присматривает за ними и заставляет их все делать как надо. Позвольте откланяться до завтра.
Ясенка едва успела сказать ему «до свидания» — и дверь за врачом уже закрылась. Эйфер усадила свою госпожу в постели, разложила на ее груди салфетку и поставила на колени поднос, прежде чем Ясенка поняла, что происходит.
— Сначала яйца, — твердо заявила Эйфер. — Хлеб, фрукты, если не вырвет, потом напиток. — Она отступила на шаг и скрестила руки на груди, явно намереваясь стоять над душой у Ясенки, пока та не сделает все как надо.
Понимая, что спорить бесполезно, Ясенка сняла крышку с одной из тарелок. Там лежали три вареных яйца на кусочках поджаренного хлеба.
Еще хлеб — уже не поджаренный, с маслом и сыром — лежал на другой тарелке, а в третьей были очищенные и нарезанные свежие фрукты.
— Как я все это съем? — спросила она. — Я так давно не ела…
— Тем более стоит поесть. Вы так исхудали, что вас под одеялом и не видать.
Ясенка послушно начала с яиц. Нарезала их и кусочки хлеба ложкой. Смесь оказалась на удивление вкусной, и Ясенка и оглянуться не успела, как все проглотила. Яйца не были политы сладким соусом, который, по мнению Ясенки, только портил вкус блюд, и она благодарно улыбнулась Эйфер за то, что та помнила о ее предпочтениях. Отодвинув в сторону масло, съела кусок хлеба с сыром и принялась за фрукты.
— Вкусно, — сказала она наконец. — В меня уже и не лезет.
— Ничего, для напитка местечко еще осталось, — сказала Эйфер.
— Он пахнет, как… как…
— Как травы Трясинной земли? Это так, но он куда вкуснее, чем пахнет. Я попробовала.
Ясенка поняла, что отвертеться не удастся, и сделала глоток. Эйфер оказалась права. Несмотря на крепкий болотистый запах — несомненно, это были какие то травки Зазар, судя по тому, что мастер Лорган знал ее эликсиры, — варево было вовсе не таким уж противным, хотя и горчило. Ясенка осушила чашку и опять легла, утомленная.
— А где Оберн? — спросила она.
— Когда он увидел, что вы в хороших руках, он поехал в Новый Волд за своим сыном, как велела ему та странная старуха. Это она вырастила вас?
— Да. Ее зовут Зазар, она знахарка и очень известна. Похоже, в Ренделе чуть ли не все ее знают. Мне кажется, моя мать пыталась добраться до нее прежде, чем родила меня. Она умерла, оставив меня сиротой. И только теперь я понимаю, как мне повезло, что Зазар меня удочерила.
Эйфер принесла и другие новости — о том, кто приехал и кто уехал, но самым интересным известием было то, что графа Горина при дворе нет.
— Он вернулся домой? — осторожно спросила Ясенка.
— Ненадолго. Он уехал, чтобы привести в Рендел побольше своих людей. Из этого я заключаю, что на севере дела идут худо.
Как бы Ясенке ни хотелось увидеть его, сейчас было не время возобновлять знакомство, и она была даже отчасти рада, что граф уехал.
— Ну, так добрый ему путь. — Она снова зевнула. — Неужто можно так быстро снова захотеть спать?
— Да. Спите и не беспокойтесь ни о чем. Я здесь, с вами, а скоро тут будут ваш муж и пасынок.
Ясенка довольно вздохнула и послушно закрыла глаза.

***

В другом крыле замка король Флориан расхаживал по комнате, а его нынешняя любовница, леди Джасин, жена мелкого придворного чиновника, сидела, вольно развалившись в кресле. Она ела орешки в сахаре со специями с серебряного блюда. Была она почти нагая — лишь легкая рубашка была небрежно обвязана вокруг ее талии. Но если она хотела казаться соблазнительной, то Флориан ее усилий не замечал.
— Не вижу, о чем тут беспокоиться, — сказала она. — Твоя сестра не может причинить тебе вреда, даже если бы и захотела.
— Не в том дело, — раздраженно ответил Флориан. — Она здесь, а мне куда лучше, когда она где нибудь в другом месте. Где угодно, только не здесь.
— Лучше тебе привыкнуть к ее присутствию, — пожала плечами Джасин. — Пока яд не выйдет из ее тела, она никуда не уедет.
Флориан замер.
— Какой еще яд? — с подозрением спросил он. — Кто то хочет сказать, что ее отравили? — «Не может быть, — подумал он. — Неужели кто то пустил такой слух?»
— Да тут все естественно, любовь моя, — сказала Джасин, бросая в рот очередной орешек. — Иногда дела у женщин идут не так, как хотелось бы. Она была беременна, ребенок умер у нее во чреве, вытолкнуть его она не смогла. Тебе не понравятся грязные подробности. Но та ведьма из Трясины спасла ее.
Женщина облизнула пальцы, и Флориан досадливо уставился на нее. Сначала она ему нравилась, но ее грубость начала уже его раздражать. Поначалу это казалось ему даже пикантным, но теперь он стал подозревать, что на самом деле эта особа — обычная шлюха, слишком высоко запрыгнувшая.
— Какое несчастье, — бесстрастно сказал он.
И он забыл об этом как о мелком женском деле. Ему и без того было о чем подумать. Наконец он велел Джасин одеться и оставить его. Когда она выскользнула за дверь, король послал за Роулом, слугой, который много лет назад помог ему решить вопрос с тем нордорнским послом… как бишь его звали? О да, граф Бжоден. Роул решил вопрос аккуратно и эффективно, не упустив ничего, и потом еще пару раз выполнял такие же поручения.
Его сестрица вернулась в Ренделшам после того, как чертов Морской Бродяга спас ее, а сержант Латром не сумел верно понять полученный приказ. Флориан злобно хмыкнул. Любой дурак понял бы, что Ясенку надо было прирезать при первой возможности. Приказ в той записке — его злило еще и то, что записка не была уничтожена, — был лишь прикрытием на случай, если что пойдет не так. Ладно, хорошо хоть, что записка вообще была. Хотя это все равно его не радовало. Ничего, зато Роул не подведет его. Надо нанести удар быстро и окончательно, чтобы вокруг сестрицы не успела сформироваться очередная партия.
В дверь, из которой только что вышла Джасин, тихонько постучали. Она приоткрылась, и внутрь проскользнул Роул.
— Вы посылали за мной, ваше величество?
— Да. У меня есть для тебя еще одно… хм… особое поручение.
Роул ухмыльнулся.
— Располагайте мной, ваше величество. Вы знаете, что я предан вам душой и телом.
— Хм, да, — с некоторым раздражением сказал Флориан. Этому преданному человеку хорошо платили. И еще раз заплатят, когда он поймет, что замыслил Флориан. — Недавно в замок вернулась некая дама. Ее как то раз похитили, но она осталась целой и невредимой. Я хочу, чтобы ты это исправил. Ты и других отвозил в Зловещую Трясину, живых и мертвых. Мне кажется, будет весьма уместно вновь отвезти эту даму в родные края. В конце концов, она некогда жила там.
— Принцесса, значит, — с сомнением проговорил Роул. — Простите, сир, вы предлагаете снова ее похитить?
— Именно.
— Не советую, сир.
— Почему?
— Если позволите говорить открыто, сир?..
Флориан кивнул:
— Отступать поздно.
— Хорошо. Хотя я в этом и не участвовал, но знаю, что весь замок и город жужжали, будто бы за похищением принцессы стояли вы. Вам ничего не смогли предъявить, и в этом вам повезло. Но если это повторится, да еще когда она под вашей крышей… — Роул выразительно пожал плечами. — Вы будете первым, к кому придут расспрашивать о ней.
Флориан подумал над словами слуги. Проклятье, он прав. Ясенку, безусловно, надо устранить, но как?
Роул, словно читая мысли короля, продолжал:
— Надо найти другой способ. Слуги говорят, что дама больна.
— Да. Она потеряла ребенка, и от этого у нее что то вроде отравления или заражения.
— Ну, вот.
Флориан моргнул, не сразу поняв намек. Затем вспомнил слова леди Джасин: «Да все естественно, любовь моя». О, все отлично! Конечно, его сестре дают лекарства. Подлить в какой нибудь отвар немного яда, и она умрет тихо и безболезненно, и ни у кого не возникнет вопросов.
Более того, король уже знал, кто это для него сделает. Яд — это не в духе Роула, да и в апартаментах Ясенки ему делать нечего. Это сделает Джасин, если ему удастся ее убедить. Надо втолковать ей, что в этом нет ничего дурного. К тому же можно намекнуть ей, что ее статус весьма повысится. А затем…
Король улыбнулся. План окончательно сформировался в его голове — безупречный, совершенный план. И, что еще лучше, Роул снова оказался полезным. Когда же сестрица умрет, Роул отвезет ее труп туда, где она станет добычей хищников. А поскольку для красивого — и тщательно запечатанного гроба — понадобится тело, то туда ляжет Джасин. Как только она поймет, что ее обдурили, ее придется убрать. Может, она и туповата, но даже она сообразит, какую сыграла роль в смерти Ясенки, а язык у нее слишком трепливый, чтобы можно было оставить ее в живых.
— Ты прав, Роул. Это была лишь мимолетная мысль, и ты показал мне, что нельзя поддаваться минутному порыву. Будь наготове, поскольку у меня найдется потом для тебя кое какая работенка.
— Можете положиться на меня, ваше величество, — неуклюже откланялся слуга, заговорщически ухмыльнулся королю и вышел точно так же осторожно, как и вошел.
Флориан тоже усмехнулся, но улыбка его была неприятной, поскольку он уже начал обдумывать подробности будущей безвременной смерти своих сестры и любовницы.