АНДРЕ НОРТОН
Разное: Принц приказывает

Крепость Черного Стефана, должно быть, когда то была замком знатного лорда, она господствовала над длинной долиной у подножия горы и могла собирать с неё дань. И даже теперь, когда все сооружения, внешняя и внутренняя стены — все, кроме башни самого хозяина, — были разрушены, крепость все равно производила впечатление.
Майкла Карла стащили с лошади, и он стоял, дрожа больше от возбуждения и холода, чем от страха, в свете больших факелов из сосны, которые торчали в железных кольцах на стенах. Вокруг бродили волки, принюхиваясь к пленнику и к большой двухколесной повозке, нагруженной сельскохозяйственной продукцией; повозка со скрипом проезжала по мосту через ров.
Никто не пытался скрываться, вести себя тихо. По видимому, барон фон Урдлеман сказал правду: никто не смеет выдать Черного Стефана солдатам.
Похититель провел его через двор, в тяжелую дверь и в длинный зал, единственным предметом мебели в котором был огромный стол, сдвинутый в сторону. Майкл Карл представил себе, как волки, двуногие и четвероногие, рычат за уставленным яствами столом, во главе которого сидит загадочный Оборотень.
Но чуть погодя, когда разгорелся огонек в очаге, он увидел за столом помост высотой в две ступени и на нем единственное кресло с высокой спинкой. Оно стояло, обрамленное алым плащом, как трон — разбойничий трон. Черный Стефан, должно быть, пользуется здесь почти королевским статусом. А кто он на самом деле?
Юношу провели к очагу и усадили на скамью. Очевидно, Оборотень ещё не подготовился к встрече с ним.
Человек волк, привязав ноги пленника к скамье, торопливо вышел.
Пошел доложить, решил Майкл Карл.
Его заинтересовал американец в гостинице Короны. Такой человек, «псих, как все американцы», по словам человека волка, может оказаться достаточно безрассудным, чтобы помочь ему, если он сумеет сбежать.
Юноша перестал думать об американце и попытался сбросить с плеч тяжелый плащ. У очага стало жарко. Погрузив подбородок в меховой воротник, Майкл Карл потянул за крючок, который, к сожалению, не расстегнулся. Придется использовать свою лучшую карту или изжариться до смерти. Ведь человек волк может решить, что слишком свободно связал пленника.
Прижав большой палец к ладони, так что сама ладонь стала шириной в запястье, юноша понял, что маленький размер рук снова послужил ему. Он начал освобождать кисти, действуя осторожно и потеряв в этом процессе всего лишь немного кожи. Наконец путы соскользнули, он освободился.
Майкл Карл потер горящие запястья, торопливо расстегнул и сбросил плащ и занялся ногами. Наклонившись, он почувствовал, как скользнул на груди крест. Оставалось надеяться, что его не станут обыскивать. Стоит ли объявить, кто он, или продолжать выдавать себя за адъютанта? В любом случае его ожидала неласковая встреча, если Оборотень действительно так ненавидит знатных людей, как говорил барон.
Лучше попытаться добраться до гостиницы Короны с этим американцем. Подхватив плащ, Майкл Карл повернулся. А почему не попробовать прямо сейчас?
— Надеюсь, вы нас не покидаете?
Юноша медленно повернулся. На помосте стоял высокий человек, в волчьей маске, подобно всем остальным, но в чем то и другой. Властность окутывала его как плащ; несмотря на грубую шкуру и косматую маску, это явно был не рядовой член банды. Сзади послышался шепот и ворчание: стая собиралась, чтобы насладиться зрелищем.
— Входит разбойник, — отчетливо провозгласил Майкл Карл, по прежнему чувствуя себя словно в мелодраме. Очень похоже на кино, в которое он как то ходил, вопреки приказу.
— Именно так, — согласился незнакомец в маске, — только, боюсь, относительно личности разбойника мы разойдемся. Разумеется, вы отвели эту роль мне, а я, напротив, избираю для этой роли вас.
— Конечно, этого следовало ожидать, — вежливо ответил Майкл Карл. — Аудитория, — он оглянулся на собравшуюся стаю, — наверняка склонна согласиться с вами, — и в отчаянии подумал, долго ли будет продолжаться такая игра.
— Вы Черный Стефан? — спросил он.
Предводитель в маске кивнул.
— А вы? — в голосе Черного Стефана прозвучала строгая нотка «переходим к делу».
Майклу Карлу хотелось видеть лицо противника; бороться с маской неспортивно; возможно, если бы положение не становилось напряженным, он бы сказал об этом.
— Предоставлю вам самому искать ответ. В конце концов, вы ведь не можете рассчитывать на мою помощь.
Он будто машинально скрутил плащ и измерил расстояние между собой и дверью. Если этот тип будет говорить подольше, у него появится некоторый шанс. Майкл Карл больше не считал, что жизнь в качестве пленника Оборотня привлекает его.
— Мальчики вашего возраста, — заметил Оборотень, — обычно не носят мундиры полковника, тем более полковника гвардии принца, — принц ничего не ответил. Он понял, что Оборотень Играет с ним в кошки мышки. Разбойник знает, кто он, он просто забавляется, делая вид, что не знает.
— Обыщите его, — неожиданно приказал Оборотень.
Плащ вырвали из рук юноши, рубашку буквально сорвали с плеч. Они действуют более грубо, чем необходимо, подумал Майкл Карл; он опасался, что кожа его последует за рубашкой.
Отлетела пуговица, шелковая нижняя рубашка распахнулась на груди, сверкнул ледяным огнем крест. Все отступили, а Оборотень с негромким восклицанием наклонился вперед.
— Итак, — негромко проговорил он, — мы имеем честь принимать его королевское высочество наследного принца?
— Да, — просто ответил Майкл Карл.
Человек на помосте насмешливо поклонился.
— Прошу простить за что, что вам не оказаны почести, подобающие вашему королевскому высочеству, но так давно люди вашего положения не наносили нам визита. Последний такой посетитель, — Черный Стефан печально покачал головой, — покинул нас так неожиданно. Вы, вероятно, слышали об Ульрихе Карле?
У Майкла Карла перехватило дыхание.
— Коронованный принц, погибший в горах.
— Совершенно верно. Ему не повезло. У меня такое ощущение, что всем членам вашей семьи в горах не везет, ваше королевское высочество. Горный воздух не полезен вашему семейству.
— Значит, это вы убили его? — спросил юноша. Ему ничего не говорили об его двоюродном брате, кроме того, что он погиб в горах.
Рот Черного Стефана под волчьей маской улыбался. Улыбка была весьма неприятная.
— Скажем так: он стал помехой для некоторых горцев, которые занимались собственными спорами. В вас течет дурная кровь, принц.
— Но я, по крайней мере, не убийца, — ответил Майкл Карл.
— Правда? А что сказать о людях, исчезающих в вашей Львиной башне?
Юноша был искренне озадачен.
— Не понимаю, о чем вы говорите.
— Эрих, расскажи, что ты знаешь, — приказал Черный Стефан.
Человек волк, захвативший Майкла Карла, встал на нижнюю ступеньку помоста и повернулся лицом к собравшимся.
— В гвардии короля служил молодой человек, который посмел вслух сказать то, о чем другие только шепчутся. Два месяца назад он исчез в Львиной башне и больше не появлялся.
Сквозь маску глаза Эриха с ненавистью смотрели на Майкла Карла. В больших руках он держал охотничий нож.
— Пока ещё нет, друг мой, — пророкотал Черный Стефан. — Что скажете теперь, мой принц?
— Я не несу ответственности за то, что делал покойный король, — твердо ответил Майкл Карл. — Я даже ещё не был тогда в Морвании.
Зеленые глаза Оборотня впивались в него.
— Морвания не изменилась со Средних веков, — заявил Оборотень. — Король никому не подотчетен, но отвечает за дела своих предков. Вы — последний представитель династии Карлофф, безумной, преступной семьи. Что мешает мне покончить с вами сегодня же? Страна обожествит меня за это.
Майкл Карл ощутил холодный ужас. Этот человек сумасшедший. Он поступит именно так, как обещает, и улыбнется своему поступку. Но Оборотень явно чего то ждал. Может, хотел, чтобы юноша стал молить о пощаде; что ж, этого он не дождется.
— Ну, если вы так считаете, я совершенно беспомощен. А у вас целая команда убийц, если не хотите сами пачкать руки.
Кто то схватил его за ободранные запястья, а Эрих открыто обнажил нож. Несмотря на страх, Майкл Карл испытал безумное желание расхохотаться. Это же просто невозможно. Должно быть, просто снимают кино. Такое в наши дни не может происходить даже в самой отсталой балканской стране. Он не мог удержаться от смеха.
Глядя прямо в маску Оборотня, он спросил:
— А сколько вы платите в день массовке?
Оборотень удивился.
— Вы считаете, это кино?
— Ну, в наши дни такого просто не бывает.
Черный Стефан улыбнулся.
— Должен сказать, что таким, как вы, не откажешь в храбрости. Но ночь в западной комнате приведет вас в чувство. Уведите его, — приказал он.
Пленника провели к дальнему выходу и к лестнице, ступени которой вдрызг разбили сотни проходивших ног. Было страшно холодно, и Майкл Карл пожалел о своем плаще и рубашке. По какому то чуду крест продолжал висеть у него на груди; похоже, ему оставили эту драгоценность.
На самом верху лестницы их остановил посланный вдогонку вестник. Он передал приказ на неизвестном Майклу Карлу диалекте, и юношу поспешно затолкали в ближнюю комнату. Оглядевшись, пленник первым делом подошел к окну, под которым оказался внутренний двор, и на его глазах группа людей волков села верхом и быстро ускакала. На камнях остались только волки, большинство их терпеливо лежало у небольшой двери в дальней конце двора.
Терпение их было вознаграждено: из двери вышел человек волк и принялся бросать куски мяса; он стоял, вооруженный хлыстом, разнимая дерущихся волков. Проглотив мясо, волки свернулись клубками у дальней стены.
Майкл Карл измерил окно и подошел к койке. На ней не нашлось ни одеяла, ни простыни, но под жесткой шкурой он с радостью обнаружил сетку из кожаных ремней. Однако узлы, старые и твердые, не поддавались пальцам.
После пятой попытки развязать их Майкл Карл обессиленно прислонился к стене и почувствовал какой то укол в шею. Три звена цепи, на которой висел крест, оказались с острыми краями. Майкл Карл снял цепь через голову и принялся работать над узлами. Наконец судьба ему улыбнулась. Разрезав один узел, он обнаружил, что нужно разрезать ещё только один, и вся сетка освободится. Холод от каменного пола и незакрытого окна сделал его руки неловкими, время от времени цепь выскальзывала из посиневших пальцев, и ему приходилось на ощупь отыскивать её на полу.
Высвободив ремень, юноша, как мог, проверил прочность каждого фута. Будет не очень то приятно, если ремень порвется, и Майкл Карл окажется посреди стаи волков. Койка сослужила ему один раз, сослужит и вторично. Он привязал один конец ремня к ножке.
Уже абсолютно закоченевшими пальцами юноша стягивал тесные сапоги, пока не умудрился снять их и повесить на пояс, прикрепив обрывком ремня. Свернув ремень в руке, он забрался на стол и начал протискиваться в окно. Было очень тесно, и вновь он поблагодарил судьбу за свой небольшой рост и стройность. Человек ростом с барона или Оборотня никогда не пролез бы здесь.
Юношу охватил холодный горный воздух. Тяжело дыша, Майкл Карл повис на ремне над мощеным двором. Он спускался осторожно, дюйм за дюймом, поглядывая на спящих волков.
«Если мне удастся отсюда выбраться, — молча пообещал он себе, — дальше двух кварталов от Бродвея меня никто никогда не увидит».
Принц ничего не знал о Бродвее, но по сравнению с Балканами там должно быть безопасно. Майкл Карл покончил с приключениями, но, к несчастью, они пока не покончили с ним.
Конечно, веревки не хватило, и ему пришлось повиснуть, отвязаться и отвязать сапоги и спрыгнуть примерно с высоты в четыре фута. Удар от приземления прозвучал тревожно громко, и, не оглядываясь на то, какой эффект он произвел на спящих стражников, Майкл Карл скользнул к двери, которая, как он решил раньше, ведет к конюшне. И только скрывшись за дверью, он облегченно вздохнул.
В дальнем конце помещения тускло горела лампа, и в её слабом свете он увидел груду сена. Майкл Карл натянул сапоги, расправил голенища, так что они плотно охватили голени. Эти сапоги предназначались для походов, для переправ вброд через реки и тому подобного.
Непосредственно под лампой на стене висело несколько седел. Благодаря судьбу за то, что научился седлать лошадь, Майкл Карл схватил ближайшее седло и одеяло, висевшее рядом с ним.
В конюшне оставалось четыре лошади: поджарая серая со злыми глазами, две чалых и черная кобыла. Майкл Карл пожалел об отсутствии Герцогини. Уж она то знает, как при случае показывать копыта. Он выбрал серую, оседлал и взнуздал её.
В углу стойла серой он сделал приятную находку — крестьянскую черную куртку, которая заменит его утраченный камзол. Надев её через голову, юноша повел серую к выходу из конюшни. Снаружи слышалось тревожное фырканье. Волчья стая проснулась.
Думая, стоит ли рискнуть и попытаться проскакать верхом или поискать другой выход, Майкл Карл увидел у двери длинный хлыст, один из тех, что носят с собой все люди волки. Он уже знал, что волки боятся одного вида этих хлыстов. Юноша снял хлыст и надел петлю рукояти себе на руку.
Взобравшись в седло — хотя серая и попыталась помешать ему, — он одной рукой открыл дверь и сразу оказался в гуще волков. Один из них присел и с ворчанием прыгнул, но Майкл Карл взмахнул хлыстом, и волк упал в середину стаи, которая молча отступила, выпустив серую с всадником во двор.
Майкл Карл ещё два раза взмахнул хлыстом и воспользовался шпорами. Серая прыгнула, стремясь уйти от шпор всадника, они пролетели через двор, прогремели по мосту и скрылись в лесу, прежде чем Майкл Карл осознал, что он действительно свободен.
Не решаясь свернуть в сторону, чтобы не заблудиться, он в рекордное для себя время проскакал по ведущей вниз тропе. И без всякого предупреждения столкнулся с теми, кого больше всего хотел бы избежать, — с людьми волками, возвращавшимися в замок.
В темноте он почти миновал их, прежде чем они сообразили, что что то не так. Кто то попытался схватить за узду его лошадь, но Майкл Карл вновь воспользовался хлыстом. В свете факела промелькнули размахивающие руки и лица в масках, но беглец уже проскакал мимо и изо всех сил понесся вниз, в долину.
Серая обезумела от ужаса, и Майкл Карл больше не справлялся с ней. Он боялся, что на него спустят волков. Неожиданно свернув, серая оставила тропу и углубилась в лес. Юноша пригнулся, вжимаясь лицом в жесткую гриву, чтобы избежать ударов ветвей, которые хлестали его по плечам и однажды глубоко оцарапали щеку.
Теперь по нему стреляли, хотя, конечно, не могли увидеть в темноте. Целились по треску, с которым серая прорывалась сквозь подлесок. Но, в таком случае, они были отличными стрелками. Не одна пуля пролетела слишком близко хотя бы для относительного спокойствия.
Серая рывком, от которого закружилась голова, полусоскочила полусползла с крутого склона и поскакала по каменистому дну ручья. И тут произошло несчастье. Кобыла споткнулась, Майкл Карл перелетел через её голову и упал лицом вниз в ледяную воду.
Серая взметнула голову, восстановила равновесие и ускакала, прежде чем Майкл Карл сумел ухватить свисающий повод. Оставалась надежда, что преследователи пойдут по её следу и позволят беглецу уйти незамеченным.
Он с трудом поднялся на берег в путаницу ивовых ветвей с набухшими почками, как раз когда на противоположном берегу появились первые люди волки. Первый с криком направил лошадь по склону в ручей. Он был не один. За ним из за деревьев показались ещё несколько темных всадников. Майкл Карл считал их, пока они с плеском переправлялись через ручей. И насчитал восемь.
Как он и надеялся, они пошли за серой, и, пока они не пустят по следу волков, он в безопасности. Юноша подождал, пока шум не стих вдали, и выбрался из укрытия.
Последний бросок серой совершенно лишил его представления о направлении. Он больше не знал, в какой стороне дорога или где гостиница Короны. Но все ручьи должны течь вниз, в долину, и, скорее всего, наиболее безопасно будет пойти по течению этой речушки.
Вода подсказала беглецу новую идею. Он где то читал, что текучая вода уносит запах, и что иногда преследуемое животные, спасаясь от собак, идут по ручьям. Ни на мгновение не забывая об остром нюхе волчьей стаи, Майкл Карл ступил в быстрое, хотя и мелкое течение, и двинулся вниз по ручью.
Он слышал на удалении выстрелы и крики. Очевидно, серая все ещё благородно отвлекала внимание преследователей. Холод воды проник в сапоги и заставил тосковать о королевском купе, которое он так неразумно покинул всего несколько часов назад.
Но теперь он был свободен. Свободен ото всех. Генерал и граф решат, что его захватил Оборотень, а Оборотень решит, что принц попытается пробраться к своим сторонникам в Рейн. Ему же остается только затаиться и переждать, и он избавится ото всех них и, когда появится возможность, уедет из этой страны и вернется в Америку.
Конечно, существует одно препятствие. У него нет паспорта. Но он каким нибудь образом сумеет обойти эту преграду. Даже если придется отправляться в Америку в качестве эмигранта из Морвании.
Вода в сапогах начала беспокоить юношу, и он вернулся на берег, сразу обнаружив, что идти в промокших сапогах — самое неприятное дело на свете. Несомненно, быть принцем не больно то сладко. Но, по справедливости приходилось признать, что в своем последней приключении виноват он сам.
Майкл Карл уже начал гадать, куда приведет его этот ручей, когда услышал совсем близко топот и фырканье лошадей. Спрятавшись за деревом, он напрягал зрение, пытаясь разглядеть всадников.
Перед ним, не далее чем в двадцати футах, на поляну выехал человек волк, а сзади, непосредственно за Майклом Карлом, треснула ветка. За ним охотились по всем правилам.
И тут он сделал худшее, что только мог. Потерял голову и бросился бежать. С диким криком человек волк устремился за ним. Майкл Карл бежал вниз, в долину, хлюпая мокрыми сапогами. Он был уверен, что если бы смог добежать до гостиницы, то оказался бы в безопасности.
Тяжело дыша, юноша выбежал на открытое место и по неровной, в колеях, дороге устремился к огню. Случайно он вышел именно на дорогу к гостинице. За ним по пятам скакали люди волки. Опасаясь, что они каждую минуту могут его настигнуть, Майкл Карл не оглядывался и продолжал бежать.