АНДРЕ НОРТОН
Разное: Принц приказывает

Майкл Карл, принц Рейнский и владелец множества других бесполезных титулов, сбежал. Младший лейтенант красных гусар сидел за столиком под вывеской Розы, усыпанным крошками завтрака, но младшие лейтенанты имеют мало общего с принцами.
Побег прошел удивительно легко. Принц убедил Жана раздобыть для него мундир, сказав, что собирается разыграть его величество. Урич утром, когда заканчивался бал, зевал так широко, что нетрудно было убедить адъютанта, что хозяин тоже хочет спать. Переодевшись, Майкл Карл улизнул в боковые ворота.
Он не уходил навсегда, ему всего лишь хотелось немного подумать. Его раздражала невозможность остаться в замке наедине с собой. Скомкав салфетку, он бросил на стол две овальные монеты, которые уходя сунул в карман. Надеясь, что этого достаточно (он ещё не имел возможности узнать, сколько стоит завтрак в Рейне), он встал и пошел дальше.
Тут и там со столбов ещё свисали обрывки праздничных полотнищ, но в основном Рейн переоделся в рабочий костюм и утратил свои украшения. Коронация с её обильными церемониями закончилась. Рейном снова правит представитель династии Карлоффых, как все последние пятьсот лет. С приключениями покончено.
Майкл Карл спокойно шел по городу. Все недели своей жизни в Рейне он по сути так и не побывал в нем. Вот он с удивлением вышел на заполненную людьми площадь. Гладкие и не очень гладкие лошади стояли рядами, как в армейском строю, иногда одну из них выводили и показывали небольшой кучке громкоголосых мужчин. Отдельно от лошадей стояли коровы, быки. Из корзин у центрального фонтана доносились голоса птиц всех разновидностей. Собаки лаем привлекали к себе внимание, они собирались сворами, ссорились, дрались, рычали друг на друга и на прохожих.
— Эй, парень! — внимание Майкла Карла привлек знакомый голос.
Франц Ульман успокаивал нервную кобылу и улыбался Майклу Карлу из за её спины.
— Герр Ульман!
— Правда, парень, я рад тебя видеть. Марта горевала, что с тобой что то случилось, но мы надеялись на лучшее. Итак, ты уцелел, все хорошо. И мне кажется, что с тебя хватит войны, а, парень?
Майкл Карл рассмеялся и слегка коснулся шрама на щеке.
— Война оставила свой знак. А что вы здесь делаете, герр Ульман?
— Это весенняя ярмарка, парень. Я получил приказ продать, что сочту нужным, поэтому привел на торги гнедую кобылу и двух трехлеток. Его светлость неплохо заработает. Видишь тех офицеров? — Он указал на троих мужчин, идущих вдоль ряда лошадей. Майкл Карл узнал зеленый мундир волчьей стаи, черный — своей собственной гвардии и серый — иностранного легиона.
— Они покупают лошадей для армии, и я собираюсь продать им. Ты уже уходишь, парень? — Майкл Карл, опасаясь встретить знакомого, начал отходить. — Если тебе пора идти, приходи в гостиницу Пахаря повидаться с Мартой. Она о тебе беспокоилась, парень.
— Конечно, герр Ульман. Обязательно приду.
Трое офицеров были уже совсем рядом, и Майкл Карл едва успел скрыться за следующим рядом лошадей. Встреча с Францем Ульманом подбодрила его, и он действительно захотел увидеться с Мартой.
Чтобы добраться до противоположной стороны площади, нужно было пересечь собачьи ряды, и он делал это не торопясь. Майкл Карл всю жизнь хотел иметь собаку, теплого друга, который всюду ходил бы за ним и жался к нему по ночам. Щенки, подпрыгивающие на неуклюжих лапах, бросающие лаем вызов всему миру, очаровали его.
— Доминде желает собаку? У меня есть очень хорошие, — к нему подскочил продавец в костюме горца. Майкл Карл печально покачал головой.
— Нет.
— Пусть доминде только взглянет. Может, и найдет по своему вкусу, — настаивал торговец. Майкл Карл снова отказался, но не уходил. В самом конце ряда в гордом одиночестве лежал пес, прекраснее которого Майкл Карл в жизни не видел, — огромный снежно белый русский волкодав. Нос он глубоко зарыл в лапы.
Пес, казалось, совершенно не интересовался окружающим, он даже не смотрел на прохожих. Торговец торопливо направился к нему.
— Это, доминде, очень хорошая собака. Господин в горах обучал её охоте на волков. Он сказал, что в его стране такие собаки именно для этого и предназначены. Когда он умер, у него была их целая стая. Собака дешевая, доминде. В нашей земле таких не любят, хотя нескольких купил пастух. Они нe торопятся становиться друзьями, но если полюбят человека, то на всю жизнь. Как, Алекс, правда?
Услышав звуки своего имени, пес поднял голову и, не обращая внимания на торговца, посмотрел прямо на Майкла Карла. Серьезно и с достоинством встал, подошел к юноше и сунул нос ему в руку, которую тот бессознательно протянул ему навстречу. И махнул хвостом.
— Доминде! — в голосе продавца звучало возбуждение. — Я никогда не видел, чтобы он так поступал. Он никого не замечает, а вас нашел сам. Возьмете его, доминде?
— Сколько? — спросил Майкл Карл, не отрывая глаз от собаки.
— Доминде, он уже ваш. Я прошу пять груденов.
Майкл Карл удивленно посмотрел на него.
— Но это нелепо. Собака стоит в двадцать раз больше.
— Доминде, Алекс сам вас выбрал, разве можно в таком случае запрашивать? Для некоторых собак существует только один хозяин.
Майкл Карл смотрел на торговца с минуту, потом кивнул.
— Понимаю. Но вот сколько я заплачу, — он достал тяжелый кошелек и отсчитал пять банкнот. — Я думаю, это справедливая цена.
Продавец побледнел, увидев деньги.
— Доминде, вы настоящий принц! — Майкл Карл вздрогнул. — Да на эти деньги я проживу целый год. Boт… — он торопливо порылся в карманах и достал конверт. — Здесь родословная Алекса. Ее нашли в документах господина, который его вырастил.
— Спасибо. Если встретишь пару для Алекса, отнеси эту карточку герру Францу Ульману в Коблен, — Майкл Карл написал несколько слов на обороте визитки, которая, должно быть, принадлежала прежнему хозяину гусарского мундира.
— Тысяча благодарностей, доминде. Алексу не понадобится поводок, — продавец наклонился и отстегнул цепь от ошейника пса. Встряхнувшись, пес пошел за Майклом Карлом через заполненный рынок.
Юноша расспросил о дороге и отправился в гостиницу Пахаря.
— Я хочу увидеть мадам Ульман, — сказал он улыбающейся девушке в вестибюле. Алекс свернулся у его ног, положив голову на носки сапог.
Когда Марта спустилась вниз, Майкл Карл встал.
— Мадам Марта, — воскликнул он, — я пришел поблагодарить вас за ваши сэндвичи.
Она неуверенно всмотрелась в полутьму и негромко воскликнула:
— А, мальчик с розами!
— Кто же еще, мадам Марта? Алекс, отойди и дай леди сесть. Герр Франц сказал, что вы беспокоились о моей недостойной особе, мадам Марта.
— Мы ничего не слышали о тебе… — объяснила маленькая женщина.
Майкл Карл поджал губы.
— Мое единственное извинение — я был очень занят.
— Это всегда так, паренек. Но тебя что то тревожит.
И Майкл Карл узнал, какое облегчение приносит рассказ о своих сомнениях и страхах.
— Я собираюсь уехать, мадам Марта, но мне кажется, что я этого не хочу. Я больше ни в чем не уверен.
— Но, почему, скажи на милость?
— Я родился не в Морвании. Меня привезли сюда против воли, чтобы я занял место, соответствующее моему положению и званию. Но мне это не нравилось, и я хотел вернуться. Но тут я встретил своего родственника, мадам Марта. Мне захотелось остаться, но он знает, что я хотел сделать вначале. И он не просит меня остаться, а причина, чтобы находится здесь, исчезла, и вот — я уезжаю.
— А ты уверен, что он не хочет, чтобы ты остался? — мягко спросила Марта, не спрашивая, кто такой этот загадочный «он».
— Он ничего не сказал. А я давал ему возможность. Так что, вероятно, надо прощаться, мадам Марта.
— А если бы он тебя попросил, ты бы остался с радостью?
Майкл Карл печально улыбнулся женщине.
— Разве нужно об этом спрашивать? А теперь давайте поговорим о чем нибудь другом. Герр Франц сказал, что продает лошадей. Я хотел бы купить сестру Леди Злючки. Леди погибла. Ее убили в бою.
Марта кивнула.
— Его светлость говорил об этом. Франц был рад, что она хорошо послужила.
Так они говорили, пока к ним не присоединился Франц, довольный выгодной продажей.
— Ты ещё здесь, парень. Отлично. Пообедаем вместе.
— Простите, герр Ульман, но мне пора идти. Прощайте, мадам Марта, — он вторично поцеловал ей руку. — До свидания, герр Ульман, и пусть солнце всегда освещает ваши розы. Пошли, Алекс.
И с улыбкой и прощальным взмахом руки он ушел.
Он пересек Кафедральную площадь и свернул на Пала Хорн. Дом, в котором он жил с Эриксоном, конечно, стоял на том же месте, но обстановка была уже не та: у входа стоял новый слуга и принимал письма у почтальона. Это больше не его дом. Майкл Карл миновал городской дом герцога Иоганна и повернул назад. Впервые ему пришло в голову, что его отсутствие может вызвать тревогу во дворце.
Медленно, очень медленно он вернулся к боковому входу. Единственный часовой в ответ на пароль открыл калитку, и Майкл Карл прошел во внутренний двор. На центральной башне развевался на ветру королевский штандарт. Алекс прижался к его ногам и негромко заскулил.
Майкл Карл, почти никем не замеченный, прошел через двор в небольшой сад, почву для которого привозили с холмов в телегах. Алекс заинтересовался и хотел было остаться, но юноша открыл дверь в стене, почти невидимую за густым плющом. Это было его собственное открытие, даже Урич об этой двери не знал. Лестница за дверью вела к его апартаментам.
Он поднялся наверх вместе с Алексом и оказался в своей спальне. Пижама по прежнему лежала на постели, как и положил её лакей несколько часов назад. Майкл Карл зашел в гардеробную и сел на диван, чтобы снять сапоги. Не было никакой необходимости звать адъютанта или лакея. Голова его так отяжелена, словно была сделана из свинца. Может, если он положит её на одну две секунды… Майкл Карл со вздохом свернулся на кушетке. Алекс внимательно посмотрел на него, потом тоже лег.
Майкла Карла разбудил лай Алекса. Он сел и с глуповатым видом принялся тереть глаза. В двери стоял Урич. Он был не в состоянии подойти, потому что Алекс рычал на него.
— Алекс, это друг, друг, — заверил пса Майкл Карл. Пес перевел взгляд с Урича на Майкла Карла, потом бесшумно вернулся к дивану и сел.
— Могу я спросить, где были ваше высочество? — в голосе Урича облегчение смешивалось с гневом.
— Я выходил, — медленно ответил Майкл Карл. Вряд ли он сумеет когда нибудь объяснить Уричу, почему уходил сегодня утром из дворца.
— Мы ищем ваше высочество уже несколько часов. Его величество очень встревожен. Он послал за вашим высочеством, но мы не смогли вам найти.
— Простите. Мне нужно было уйти. Я сейчас же пойду к его величеству.
Он тяжело встал и подошел к зеркалу, чтобы пригладить волосы.
— Простите, Урич, — повторил он.
Офицер официально поклонился. Он все ещё сердился. Юноша устало прислонился к краю столика. Ему хотелось принять ванну и переодеться. Урич подошел, он словно читал мысли Майкла Карла.
— Его величество совещается с представителями Торгового банка. Я думаю, у вас есть время переодеться, — он неслышно заходил вокруг, принес мундир, позвонил, чтобы приготовили ванну. — Я сообщил его величеству перед тем, как собака вас разбудила, что вы вернулись, — добавил он.
Майкл Карл быстро переоделся. Король может послать за ним в любую минуту. Алекс признал лакея и Урича. Они ждут его хозяина, поэтому их можно терпеть.
Лакей подошел к двери, чтобы ответить на стук, и впустил офицера из королевской свиты.
— Его величество просит его высочество немедленно явиться в помещение Совета.
Приказав Алексу ждать вместе с Уричем за дверью, Майкл Карл вошел в комнату, которую разглядывал через глазок из тайного прохода. В центре по прежнему располагался большой стол, но занят был только один из стульев заговорщиков. Во главе стола на месте Кафнера, пытавшегося тогда примирить враждующие фракции своих сторонников, теперь сидел Ульрих Карл.
Юноша поклонился.
— Доброе утро, сэр.
— Вероятно, мне не стоит спрашивать причину твоего внезапного исчезновения сегодня утром? — голос звучал холодно и отчужденно.
— Мне хотелось подумать. Но здесь я думать не могу и потому ушел в Рейн. Не думаю, чтобы меня узнали, — собственное объяснение показалось Майклу Карлу неубедительным. Но почему Ульрих Карл так изменился? После коронации он стал совсем другим.
Король медленно встал и подошел к окну. Остановился там спиной к Майклу Карлу.
— Думаешь, ты поступил разумно? — холодно спросил он.
— Возможно, и нет, — принца уязвил тон брата — Но я не привык к этому… ко всему этому… — он неопределенно махнул рукой. — Иногда мне нужна свобода.
Король повернулся.
— Ты хочешь быть свободен. Поэтому я тебя и пригласил, — он подошел к столу и взял листок плотной бумаги.
— Нужна твоя подпись на этом.
Майкл Карл подошел, взял листок и стал читать. Неожиданно он поднял голову.
— Это отречение от моего права на трон?
Король кивнул.
— Я организовал твое возвращение в Америку. Я надеялся… но сейчас это уже неважно. Можешь уехать в конце недели.
Не обращая внимания на этикет, Майкл Карл сел. То, чего он боялся, оказалось правдой: он не нужен брату. Не будет поездки в летний дворец, не будет таких дней, как на Пала Хорн. Он тоже надеялся… Юноша взял ручку.
«Майкл» получилось отчетливо и твердо, но «Карл» пошатнулось. Он был рад, что все таки смог подписаться. Передвинул листок по столу.
— Благодарю ваше величество за доброту. Может быть… может быть, прошедшие несколько месяцев оказались лучшими в моей жизни. Я жду ваших дальнейших приказаний.
Он направился к двери, но, положив руку на дверную ручку, повернулся. Ульрих Карл стоял, держа в руке документ и… руки его дрожали. Майкл заговорил быстро, не раздумывая.
— Я бы хотел, чтобы все кончилось по другому.
— Все правильно. Короли всегда одиноки, Ульрих Карл смотрел на листок.
Майкл Карл вздрогнул.
— Вы тоже хотели бы, чтобы получилось по другому?
— Сейчас уже неважно, чего я хотел. Можешь идти.
Но Майкл Карл уже знал — он знал, что под оболочкой короля скрывается Эриксон. Он не заметил, как вернулся к столу. Может, перелетел, таким легким он себе показался. Неужели это он, Майкл Карл, вырвал глупую бумагу из рук брата и с таким удовольствием разорвал ее?
— Нравится вам это или нет, Ульрих Карл, — заявил он, с радостью бросая обрывки на стол, — но я остаюсь.
— В самом деле? — голос короля прозвучал резко. Маска, которую он носил последнее время, спадала с его лица.
— Конечно. Без моего согласия вы ведь не можете меня выслать. А если попробуете… я… я подниму мятеж! И что тогда с вами будет?
Ульрих Карл радостно рассмеялся.
— Я лично помогу тебе, потому что ты больше никогда не уйдешь от меня, Майкл Карл.
Принц собрал со стола обрывки бумаги и подошел к окну.
— Что ты делаешь? — спросил его брат.
— Смотрю, как некое отречение отправляется туда, куда и следует.
— Скатертью дорога, — добавил Ульрих Карл, наклонившись рядом с ним и глядя, как обрывки бумаги летят по ветру.
— Ты меня испугал, — признался он чуть погодя. — Когда ты подписал, мое сердце ушло в пятки, да там осталось.
— По вашему лицу догадаться об этом было невозможно. Я уезжал, потому что думал, что я вам не нужен.
— Не нужен! — то, как произнес это Ульрих Карл, устранило последние сомнения его двоюродного брата.
Они посмотрели друг на друга, и король расхохотался.
— Теперь, когда все это кончилось, недоразумение разъяснилось, как мы проведем наши каникулы?
— Подождите. Посмотрите, кого я купил сегодня утром, — Майкл Карл подошел к двери и подозвал Алекса.
— Ну и ну! — воскликнул Ульрих Карл. — Где ты его взял?
— На птичьем рынке. Как он вам нравится?
— Красавец. И, наверное, он доедет в одной машине с нами?
— Конечно! — с негодованием ответил Майкл Карл, и потянул Алекса за длинные мягкие уши.
— Конечно, — серьезно подтвердил Ульрих Карл, но он улыбался, глядя на них, улыбался, как Эриксон, и Майкл Карл наконец то почувствовал себя дома.
Тем временем в зал Совета вошел как всегда расслабленный герцог Иоганн. Он сонно улыбнулся.
— Я рад, сэр, что работа моих секретарей, подготовивших текст отречения, пошла прахом. Получу ли я удовольствие поучить ваше высочество теннису?
— Да, — ответил Майкл Карл. Глаза его блестели.