АНДРЕ НОРТОН
Королева солнца: Разум на торги

Дэйн уносился в сон.
Он плыл в исхлестанном бурей море, но вода была теплой, и лучи солнца достигали воды. Он хотел нырнуть и исследовать дальше, но знал, что должен вернуться на поверхность. За воздухом? Нет, воздух у него был.., у него были жабры.., он посмотрел вниз, готовясь нырнуть...
И вдруг пришло ощущение, что он не один. Али!
Где рация?
Дэйн огляделся, уверенный, что Али его звал, но никого другого в воде не было видно. Какой то вес держал его на месте, почему то удобный и надежный.
Снова зов, и он посмотрел вверх, увидел яркий солнечный свет...
И проснулся. На груди сидел, свернувшись, Синбад, прищурив глаза и мягко вибрируя всем телом от мурлыканья.
— Давай, друг! — с сердечным нетерпением сказал Али. — Вставай. Тебе до работы еще много чего есть, что увидеть.
Дэйн пошевелил губами, ощутив, что его рот похож на внутренность сапога после пятикилометровой прогулки.
— М м! — промычал он. Али приподнял бровь.
— Совершенно неоспоримое высказывание! Или это был вопрос? В таком случае отвечаю: когда ты очнулся от обморока, Крейг дал тебе чего то, чтобы ты заснул. На вопрос, что происходит, отвечаю: выполняется заключенное тобой торговое соглашение. Где: по всему побережью. Когда: сейчас. Как ты туда попадешь: на своих двоих и на флиттере, но лучше побыстрее, поскольку карта погоды показывает приближение шторма, похожего на конец света, и он движется быстро.
Дэйн поднялся, сердце его стучало.
— Это оно?
В его мозгу заклубились спутанные апокалиптические образы.
Али театрально пожал плечами.
— Так считают странники. Газовое облако должно было задеть магнитосферу несколько часов назад. Сейсмографы показывают кучу землетрясений один два балла. Электромагнитное излучение бешеное, полярное сияние похоже на ядерный взрыв. Мы взлетаем, как только завершим торговлю, но успеем ли покинуть атмосферу к началу спектакля — это пятьдесят на пятьдесят при такой скорости шторма.
— Взлетаем...
— Уходим. Стартуем. Через шесть часов. — Али ткнул рукой в небо. — У тебя три минуты. Я начинаю отсчет. Если не будешь готов, пойдешь в чем есть. — Он сделал короткий шаг к двери, повернулся и улыбнулся:
— Кофе у тебя на консоли.
Дэйн понял, что именно этот запах он и ощущал, и перестал в душе проклинать бессердечного инженера. Вместо этого он осторожно опустил кота на пол и встал на ноги. Угроза приближающейся катастрофы странно смешивалась с радостным возбуждением от сделки — и от отлета с Геспериды, и это наполняло его энергией.
Когда он вышел из каюты, застегивая чистую гимнастерку одной рукой и держа в другой кружку, Али отлепился от стенки, к которой прислонялся.
— Две с половиной минуты — неплохо. Дэйн рассмеялся. Воздух холодил мокрые волосы, и в животе урчало. Но он не обратил на это внимания и спросил:
— Значит, Штотц что то придумал?
— Штотц, Тасцин и ваш покорный слуга. — Али показал на себя рукой. — А также Джаспер, и Вросин, и Шошу, и вообще кто был под рукой. У татхов не было времени вырастить все целиком, так что Штотц состряпал что то из регулируемых труб из медицинского хозяйства Крейга и придумал, как соединить их с водоведущими лианами из лагеря. То, что мы сделали, мой друг, — это спринцовки.
— Спринцовки? — Дэйн чуть не поперхнулся кофе.
— Ага. — Али провел его через грузовой трюм к внешнему люку, но, к удивлению Дэйна, он обогнул стоящий флиттер, у которого вентиляторы уже гудели на холостом ходу, а крылья были сложены вдоль тела. — Вот твоя куртка. — Али показал рукой, сам влезая в комбинезон. — Солнце взойдет где то через час. А странники ждут. — Он ткнул пальцем в сторону внешнего шлюза. — Одевайся.
Когда Дэйн оделся, Али подозвал его вперед, открывая люк. Дэйн остановился в проеме и выглянул, ничего не понимая. Вокруг корабля возвышались огромные деревья, их ветви качались в порывах ветра, но в воздухе никого не было.
— Посмотри на землю.
А там, как зеленовато красные бородавки, на траве и на наспех уложенных плетеных матах на грязной земле лежали странники с выпущенным воздухом и выглядели беспомощно, как медузы на песке. Сморщенные, они казались куда меньше, чем по оценкам Дэйна.
— Им сейчас даже не нужно солнце для взлета, — сказал Али. — Хватает электромагнитного излучения.
— Кажется, сейчас никому не надо волноваться насчет пси контакта.
— Сейчас — нет. Но когда ты отключился, мы с Джаспером и Рипом изо всех сил постарались показать им, что делает с нами их прикосновение. Долго мы эту связь удержать не могли, но они, кажется, уловили. В общем, у них хотя бы есть глаза, и они видят. Они поняли, что следует касаться только тех, кто поднимает руки в воздух.
Дэйн прислонился к переборке, вздохнув с облегчением.
— Не знаю, выдержал ли бы я еще эту самую пси связь.
— А не придется, — сказал Али со странной усмешкой. — Мы отсюда улетаем. Дэйн смерил инженера взглядом:
— И что? Вряд ли ты злорадствуешь. Али выразительно поднял бровь, отвернулся от люка и пошел вразвалочку к флиттеру.
— Вчера, пытаясь открыть дверь, я научился ее закрывать, — сказал он, когда они пристегивались.
— Что еще за дверь... — начал Дэйн и вдруг понял: Али научился отключать свою ментальную связь с другими. А Дэйн тоже это сможет? Он понял, что не хочет пробовать. Хотя физически он был настолько в хорошем состоянии, насколько можно было ожидать; ментально он был вымотан. И экспериментировать с пси явлениями не хотел, по крайней мере сейчас.
А в каком то смысле это вообще было не важно. Если остальные могут отключать его от себя, то нет смысла беспокоиться, не мешают ли им его мысли. Для Али неприкосновенность личной жизни была крайне важна, и сейчас он ее получил. Может быть, он захочет и дальше работать над этой связью.
Когда нибудь.
Если они выберутся с Геспериды 4.
И ускользнут от пиратов.
Флиттер выскользнул из корабля и круто пошел вверх. Дэйн ахнул, когда деревья ушли вниз, открыв небо в его неохватности. К востоку над темной линией поднималось солнце, и даже невооруженным взглядом на нем были видны пятна, темнеющие на пылающем диске. Над головой колонны мелких облаков тянулись на запад, над и между ними мелькало небо, опалесцирующее, как отражение молнии в створке перламутра.
— Полярное сияние? — сказал Дэйн, не сумев скрыть недоверчивого удивления. — Днем?
— Верно, — подтвердил Али. — И лучше не спрашивай, что показывают приборы насчет накопленной в ионосфере энергии. Все электрическое поле планеты начинает звенеть колоколом.
— Лучше и не говори, — согласился Дэйн, и ощущение опасности зазвенело в его нервах. — Мы в одном из узлов?
Али мрачно кивнул.
— Рип говорит, что если амплитуда будет расти по теперешнему графику, это место будет центром короткого замыкания, подобного которому нам даже не вообразить себе.
— Деревья, — вспомнил Дэйн. — Они сгорают...
— И сеют свои семена, — закончил Али, нажимая кнопки управления. — Фрэнк Мура их называет деревья фениксы — какие то драконы из мифологии его предков.
Разговаривая, он повел флиттер вниз и пролетел над утесами, и они пошли вдоль берега под порывами ветра. Оглядывая далекий горизонт, Дэйн решил, что видит неясные вспышки света на темном фоне — предупреждение о сильных грозах, скрытых кривизной планеты.
Али мотнул головой направо:
— Посмотри на это.
Дэйн отвернулся от наступающей бури — и забыл о ней.
Длинный скалистый пляж лежал плоско и мокро, обнаженный отливом. Его внимание привлекло кипение тысяч странных шипастых созданий, похожих на крабов, выныривающих из воды, держа в клешнях что то, что они тут же бросали на песок.
Команда из четверых — Мура, Туи, Паркку и Иррба — ходила туда сюда по пляжу с мешками, подбирая камешки, потом они взбегали вверх по пляжу и сгружали содержимое мешков в самодельные вагонетки. Не просто камешки — когда Али спустился ниже, над самыми волнами, Дэйн понял, что почти все эти камни — рудные яйца. Что то его беспокоило — было в этой сцене что то не совсем правильное. Он нахмурился, пытаясь определить источник этого чувства.
— Это, наверное, то, что смыло в океан приливами и бурями, — сказал он. Али кивнул.
— А эти создания это возвращают. Да, но самого главного ты еще не видел. Когда взошло солнце, Вросин вызвал нас по рации. Он был послан собрать, что удастся, на месте бывших работ и нашел.., вот это.
Они внезапно взмыли, огибая большой утес, к которому прицепились древние деревья. Али прибавил скорость, и флиттер затрясся под мощным ветром и устремился к югу. Потом Али резко сбросил скорость, и Дэйн в изумлении уставился на открывшийся внизу вид.
На галечном пляже лежали большие кучи руды. Пока Дэйн смотрел, из воды вылезло мощное создание с черной резиноподобной шкурой и зашлепало к берегу. “Поющие в воде”, о которых намекали странники?
Руки со щупальцами на конце волокли груз чего то грязного, похожего на гигантские листья водорослей. Щупальца сплетались вокруг каждого листа в виде сети. Али заложил круг, и Дэйн видел, как два таких создания убрали щупальца и стряхнули листья, оставив на берегу солидную кучу рудных яиц.
— А это из трещин в океанском дне от землетрясений, — сказал Али.
Они заложили еще один круг, и Дэйн увидел, как Глиф и Шошу опустили флиттер рядом с кучами и стали загружать яйца в машины.
— И куда они их везут? — спросил Дэйн.
— К “Королеве”. Скоро увидишь спринцовки, а твоя работа будет — распределять груз перед взлетом, грузовой помощник.
Что же это за чувство такое, будто он что то упустил? Но работа есть работа, и часть его мозга уже прикидывала цифры и распределяла массы и объемы. Потом он сообразил, что Торговцы принесут всю свою аппаратуру — или по крайней мере столько, сколько смогут, — и присвистнул.
Али приподнял бровь.
— Думаешь о буре против веса? Я каждый день благодарю владык космоса за то, что не выбрал себе карьеру пилота, — сказал он и внезапно нырнул вниз. Дэйн подумал, что вряд ли кто то назвал бы его осторожным водителем, и улыбнулся про себя, когда Али добавил:
— Пора посмотреть на наших людей в действии.
Дэйн глянул вверх и понял, что они снова прибыли к “Королеве”. Флиттер опустился возле пандуса грузового люка, и когда они из него вышли, один из Торговцев сбежал по пандусу и стал ждать.
— Машина к вашим услугам, — сказал Али, и они с Дэйном быстро пошли к северу от “Королевы”, петляя среди затихших странников — больших куч сморщенной плоти, украшенной лишайником и даже мелкими цветущими растениями. Проходя мимо, Дэйн заметил движение в цветочной шкуре, увидел насекомых и даже что то вроде мохнатого червяка — здесь была целая экология!
А будет ли она существовать дальше — зависит от Торговли.
Он посмотрел на Али, и в его мозгу начал формироваться вопрос. Губы инженера скривила сардоническая усмешка.
— Тау говорит, что странникам теперь никак без нас не спастись. А без них разум на Геспери де 4 умрет, и планета станет просто скалой, где копошится бессмысленная жизнь.
Дэйн встряхнулся, охваченный ощущением этой нависшей опасности. Действие — жажда действия впилась в него невидимыми когтями.
Когда они миновали последних странников на опушке леса, их ждали Штотц и Тасцин, стоявшие возле начала длинной череды предметов, похожих на небольшие кучки полупрозрачных красных спагетти. Мелькавшее сквозь шлем лицо Штотца было напряжено; что думает Тасцин о тех, кто пусть и ненамеренно, но убил двух ее товарищей, по лицу ее было не прочесть.
Штотц приподнял первую кучку спагетти и вытряхнул. Теперь она была похожа на мешок кальмара, поверхность ее была бородавчатой и по форме напоминала тыкву, из которой по земле волочились длинные щупальца, сделанные из хирургических трубок.
— Мы считаем, что странники частично живут на электромагнитных импульсах, посылаемых пьезоэлектрической рудной матрицей сьеланита, — сказал Штотц. — Эта энергия служит им для разогрева внутреннего воздушного пространства и создания подъемной силы — отлично работает, поскольку они смогут черпать энергию как раз тогда, когда она нужна, и избежать Последних Времен.
Штотц и Тасцин подошли к ближайшему страннику. Штотц бросил мешок в центр сдутого создания; щупальца развернулись и потом неуверенно начали разворачиваться и искать дорогу, как змеи, к краям странника.
— Их способность модулировать эту энергию облегчает им возможность управлять трубопроводами, поскольку хирургический инструмент, задающий их размер, использует точно такие же электрические поля.
Теперь Дэйн слышал что то вроде приглушенной отрыжки, идущей от создания, а по усыпанной лишайниками шкуре пошла рябь. Верхняя ее поверхность стала раздуваться, принимая воздух. Штотц и Тасцин осмотрительно перешли к другому краю странника, а Али с Дэйном, подчиняясь указанию большого механика, выстроились у противоположных краев. Они подтянули трубы к краю, откуда высунулись маленькие отростки и приняли концы. На концах были закругления вверх и назад, кончающиеся небольшими присосками.
Штотц отступил и жестом показал им, чтобы они тоже отошли от странника, который теперь уже надулся до высоты больше метра.
— Влага, очевидно, нужна для преобразования электромагнитной энергии, хотя мы не очень себе представляем ход реакции, как и защиту от жара огня, который возрождает деревья, — сказал Штотц и сделал театральную паузу. — Итак...
Шкура странника затрепетала, и мешок кальмара начал заметно пульсировать и испускать гудение. Дэйн улыбнулся в ответ на широкую ухмылку Иогана. Звук был как у одного из рожков волынки Стина Уилкокса.
— А что, из тартана нельзя было это вырастить? — спросил Дэйн.
К его удивлению, ответила Тасцин.
— Не стали бы. Нет эстетики.
И Дэйн вдруг понял, что Тасцин пошутила. Он впервые услышал нечто подобное от суровой предводительницы татхов.
Постепенно странника окутал туман, исходящий из мелких отверстий в присосках на концах щупальцев трубок переменного диаметра гибридной машины животного, которое Али назвал спринцовкой. И странник стал разбухать быстрее.
Дэйн отступил; он ощутил жар, когда это создание разогрело свое внутреннее пространство модулированной электромагнитной энергией от надвигающейся бури и горящего над головой полярного сияния. Внезапно затряслась земля, потом второй раз, сильнее, и Торговцы бросились работать, разнося спринцовки по затихшим странникам и вытряхивая на них — по двое на каждое создание. К ним присоединялись члены обоих экипажей, и работа шла все быстрее и быстрее. Сначала кое кто отпрыгивал в сторону, когда над ним повисал странник, но вскоре всех захватила работа, и взлетевших странников никто не замечал.
Странников было куда больше, чем Торговцев, а небо на востоке быстро покрывалось облаками, звук раскатов грома шел фоновым аккомпанементом к каждому движению. Все чаще и чаще вспыхивали высокие молнии, озаряя дрожащим светом взлетевших странников, и мокрую одежду торговцев, и забрызганный водой из спринцовок мех татхов.
Вся поляна была уже заполнена туманом, и Торговцы бродили по пояс в клубящейся белой мистерии, поскольку ветер стих и зловещая тишина заполнила воздух, несмотря на растущую ярость электрической бури наверху. Единственным звуком был растущий гул спринцовок, будто улья чудовищных пчел. В темноте между деревьями, ветвями и листьями светились коронные разряды — призрачные предвестники будущих пожаров.
— Я думаю, этого хватит, чтобы они выжили в пожаре, — сказал Штотц, когда последний стран ник поднялся с земли. Он смотрел им вслед, и Дэйн вдруг заметил у него на шлеме мигающий красный огонек и понял, что инженер всю эту работу записал на видеокамеру.
Еще минуту огромные создания висели над головой, и Дэйн ощутил сознанием их давление. Он интенсивно ощущал остальных троих по пси связи, хотя никто ничего не сказал.
Потом это чувство прошло, и странники поднялись выше, позволив ветру унести себя на запад, подобно рваным облакам, сверкая перламутровыми переливами в свете молний и полярного сияния, и вслед им тянулся светящийся пар. Постепенно гул спринцовок стих, оставив только шелест листьев на ветру и рокот отдаленного грома.
— Давайте работать, — сказал Дэйн. — Еще целую уйму грузить.
Рип только кивнул — теперь командовал Дэйн. Как грузовой помощник он должен был решить, что можно взять на борт и что придется оставить, и как распределить груз, чтобы избежать катастрофы при ускорении взлета.
Все побежали за ним к “Королеве”, и следующие несколько часов Дэйн был занят так, как никогда в жизни.
Торговцы ему помочь не могли, поскольку они привыкли рассчитывать на емкости “Ариадны”, у которой была совершенно другая конструкция. Дэйн сидел за компьютером в грузовом отсеке, где столько лет царил ван Райк, и рассчитывал массы с точностью до нескольких десятичных знаков — на пару порядков больше, чем сам считал необходимым. Распределение масс должно быть очень точным, и центр тяжести должен быть строго по оси игольчатой формы “Королевы”.
Сначала, ближе всего к оси, располагалась руда, а когда ее загрузили, пошло имущество Торговцев. Все работали как черти, даже Туи; ее голубое тельце мелькало одновременно всюду — укладывая, измеряя, запечатывая, поднимая куда больше ее небольшой силы.
Чем больше вносили Торговцы своего имущества, тем больше кривился Дэйн. Через час он неохотно подозвал к себе Лоссина и объявил о пределе массы.
— Еще по десять килограммов на каждого, — объявил он.
Торговцы не спорили. Они грузили материал в порядке его важности, кроме личных вещей. Теперь они молча подошли к месту складирования и начали перебирать свои мешки, решая, что взять и что оставить. От этого безмолвного подчинения его декрету Дэйну стало еще хуже. Он изо всех сил пытался перераспределить то, что уже было, чтобы дать возможность взять дополнительную массу.
Рип все время посылал запросы по рации. Последние раза два Дэйн просто не ответил, собираясь вернуться, как только закончит с очередным делом, которое немедленно тянуло за собой другое, а то — следующее. Наконец Рип явился лично. Дэйн понял, что навигатор стоит за ним уже полминуты, и тогда поднял глаза. Рип кратко бросил:
— Сейчас.
— Но...
— Или никогда.
В этот момент Дэйн понял, что вибрации корабля были вызваны не погрузкой, потому что грузили уже малые предметы. В небе беспрерывно гремели раскаты и сверкали пурпурно белые полотнища молний, а серебристый дождь хлестал со все возрастающей силой.
Он встряхнул головой и закрыл компьютер. Другая рука включила общий вызов по интеркому, и он объявил:
— Все по местам и пристегнуться к взлету. Они с Рипом выполнили обход, проверили, что все на местах и пристегнуты, и Дэйн вернулся в грузовой отсек. Он проверил, как там Туи, которая была непривычно серьезна, привязывая себя к противоперегрузочной койке. Дэйн переключил консоль на свой видеоэкран, пристегнулся и стал ждать.
На экране он видел, как Рип сел, обтер руку о штаны, посмотрел на Лоссина, который работал на рации. Они решили заранее, что для этого взлета потребуется, чтобы все инженеры и техники были под рукой: Али, Иоган и Джаспер сидели в машинном отделении.
— Приготовились отдать тросы, — скомандовал Рип. Они решили пожертвовать ботами растяжек ради экономии массы и быстроты взлета. — По моему сигналу через пятнадцать секунд, Пока он говорил, руки его двигались над консолью, и корабль вздрогнул, когда ожили боковые ускорители.
— Десять секунд.
Из под корабля вырвался клуб дыма; боковой экран Дэйна давал внешний обзор. Реактивные двигатели мягко загудели. Дэйн мысленно видел, как Иоган навис над дисплеями, ловя любой признак неисправности и глядя на растущее давление.
— Пять секунд.
Теперь из под “Королевы” расходилось массивное облако пара и дыма. Дэйн видел, как приличного размера камни подпрыгивали и дробились, подхваченные потоком выхлопных газов. Брошенное оборудование начинало тлеть, как пылающие летучие мыши разлетались обрывки горящих плетеных матов. Загорелся и рассыпался угольками брошенный предмет, который Дэйн счел музыкальным инструментом. “Королева” дрожала и потрескивала, рев двигателей переходил в вопль и визг, звук нарастал...
— Две.., одна.., старт!
Прогремела цепочка взрывов, отстреливших тросы от корабля, и “Королева” прыгнула в воз дух. Рип толкнул рукоятки питания двигателей вперед, и на мучительное мгновение корабль завис, потом медленно — и Дэйн ощущал это все телом — продолжил подъем.
Корабль трясся, и Дэйн сгорбился над экраном компьютера, глядя на показания датчиков, нет ли где слабины, не сдвинулся ли груз, что при таком ускорении могло бы вызвать катастрофу.
Но все огоньки светились желтым, хотя тряска гремела барабанным боем, и боковой экран показывал, как быстро уходит вниз Гесперида 4 и вспыхивают молнии в облаках под кораблем. Воздух провизжал мимо корпуса, будто сумасшедший органист играл токкату — именно тогда тряска стала сильнее и резко затихла. Они вышли за звуковой барьер и опережали звук своего полета. Дэйн представил себе, как волна преодоления звукового барьера шлепнет там, теперь уже далеко внизу, по странникам.
"Королева” выходила в космос.