АНДРЕ НОРТОН
Королева солнца: Саргассы в космосе

И вот они снова в кают компании, в единственном помещении корабля, где экипаж мог собраться вместе. Тан Я установил на столе проектор, а капитан Джелико вскрыл пакет и извлёк из него крошечный ролик микропленки. Ролик вставили в проектор, изображение отфокусировали прямо на стене, потому что экрана не было, а экипаж ждал, и, казалось, все перестали дышать.
– Планета Лимбо, – загудел в кают компании ровный голос какого то усталого чиновника Службы изысканий, – единственная годная для обитания из трех планет системы жёлтой звезды…
На стене появилось плоское изображение – схема планетной системы с солнцем в центре. Солнце было жёлтое – возможно, на планете такой же климат, как на Земле! Дэйн обрадовался. Может быть, повезло – по настоящему повезло. Рип, сидевший рядом, заёрзал.
– Лимбо… – пробормотал он. – Ох, ребята, несчастливое это название, чует моё сердце…
Дэйн не понял его. Слово “лимбо” ничего ему не говорило. Многие планеты на торговых путях носили диковинные имена – любые, какие взбрели на ум работникам Службы изысканий.
– Координаты… – голос принялся сыпать цифрами, которые Вилкокс поспешно записывал. Прокладывать курс к Лимбо предстоит ему.
– Климат сходен с климатом средних широт Земли. Атмосфера… – снова ряд цифр, которые на сей раз касались Тау. Дэйн уловил только, что атмосфера пригодна Для дыхания.
Изображение на экране сменилось. Теперь они как бы повисли над Лимбо и разглядывали планету через иллюминаторы корабля. И при виде этого зрелища кто то вскрикнул от возмущения и ужаса.
Ни с чем нельзя было спутать эти серо коричневые язвы, изуродовавшие материки планеты. Это была проказа войны – войны столь разрушительной и страшной, что никто из землян не смог бы представить её себе в подробностях.
– Планета пепелище! – прошептал Тау, а капитан в ярости закричал:
– Это подлое жульничество!
– Постойте! – гаркнул Ван Райк, заглушив их обоих. Его огромная лапа протянулась к верньерам проектора. – Надо посмотреть поближе. Вот здесь, чуть к северу…
Шар на экране стремительно надвинулся, края его исчезли, как будто корабль пошёл на посадку. Было очевидно, что давняя война обратила материки в пустыню, почва была выжжена и переплавлена в шлак, возможно, до сих пор ядовитый и радиоактивный. Но суперкарго не ошибся: на севере, среди чудовищных рубцов тянулась зелёная, со странным оттенком полоса. Это могла быть только растительность. Ван Райк с облегчением перевёл дух.
– Кое что ещё сохранилось, – объявил он.
– Да, кое что, – с горечью отозвался капитан Джелико. – Ровно столько, сколько нужно, чтобы мы не могли обвинить их в жульничестве и потребовать наши деньги назад.
– Может, там что нибудь осталось от Предтеч? – робко, словно боясь, что его засмеют, предположил Рип.
Капитан пожал плечами.
– Мы не археологи, – сказал он резко. – Чтобы заключить с археологами контракт, нужно куда то лететь, на Наксосе их нет. А лететь мы никуда не можем, потому что у нас нет денег, чтобы внести залог за новый груз…
Он очень точно сформулировал всю безнадёжность их положения. Они получили право на торговлю с планетой, где не с кем было торговать. Они заплатили за это право деньгами, которые были необходимы для закупки груза. Теперь им некуда было податься с Наксоса. Они поставили все на кон, как и полагается вольным торговцам. Они рискнули – и проиграли.
Только суперкарго сохранял хладнокровие. Он всё ещё тщательно изучал изображение Лимбо.
– Не будем вешать нос, – спокойно предложил он. – Служба изысканий не продаёт планет, которые непригодны для эксплуатации…
– Большим компаниям, конечно, не продаёт, – заметил Вилкокс. – Но кто будет слушать жалобы вольного торговца… если это не Коуфорт?
– И всё таки я повторяю, – продолжал Ван Райк тем же ровным голосом, – нам надо познакомиться с нею поближе…
– Вот как? – в глазах капитана тлели огоньки затаённой злости. – Вы хотите, чтобы мы отправились туда и сели там на мель? Планета сожжена дотла… нам остаётся наплевать на неё и забыть. Вы отлично знаете, что на планетах. где дрались Предтечи, никогда не бывает жизни…
– Да, согласился Ван Райк. – Большинство таких планет – просто голый камень. Но Лимбо как будто получила неполную порцию. В конце концов, что мы знаем о Предтечах? Почти ничего! Они исчезли за сотни, а может, и за тысячи лет до того, как мы выбились в космос. Это быта великая раса, они владели многими планетными системами и погибли в войне, оставив после себя мёртвые планеты и мёртвые солнца. Все это я знаю. Но, возможно, Лимбо попала под удар уже в самом конце войны, когда их мощь была на исходе. Мне приходилось видеть другие сожжённые планеты – Гадес и Ад, Содом и Сатану – это просто груды пепла. А на Лимбо вот сохранилась растительность. И раз ей попало меньше, чем прочим, есть надежда что нибудь там найти.
“Убедил, – подумал Дэйн, увидев, как изменилось выражение лиц у собравшихся вокруг стола. – Быть может, это потому, что все мы не хотим верить в свою неудачу, хотим надеяться, что ещё сумеем отыграться”.
Один лишь капитан Джелико упорно стоял на своём.
– Нам больше нельзя рисковать, – сказал он. – Мы можем заправить корабль горючим только на один рейс – на один единственный рейс. Если это будет рейс к Лимбо, а товара там не окажется… – Он хлопнул ладонью по столу. – Сами понимаете, что это значит для нас. Конец тогда нашим полётам.
Стин Вилкокс хрипло откашлялся, и все посмотрели на него.
– Может быть, удастся как то уладить дело со Службой изысканий?
Камил с горечью рассмеялся.
– Где это видано, чтобы Федерация возвращала деньги, на которые уже наложила лапу?
Никто не ответил. Потом капитан Джелико поднялся из за стола – тяжело, словно его крепкое тело утратило упругость.
– Завтра утром мы с ними поговорим, – сказал он. – Пойдёте со мной, Ван?
Суперкарго пожал плечами.
– Ладно. Только я не думаю, что из этого что нибудь выйдет.
– Черт бы их побрал, – выругался Камил. – Теперь все пропало…
Дэйн снова стоял у входного люка. Снаружи была ночь, слишком, пожалуй, светлая, потому что у Наксоса было две луны. Он знал, что Камил обращается не к нему И, действительно, через секунду отозвался Рип.
– Я, приятель, никогда не считаю, что дело – дрянь, пока не вляпаюсь по самые уши. Ты же видал снимки Ада и Содома. Груды пепла, как говорит Ван. Теперь возьми эту Лимбо: там всё таки есть зелень… А вдруг мы наткнулись бы там на какое нибудь барахло Предтеч, представляешь?
– Гм… – Али задумался. – И такая находка принадлежала бы нам?
– Это должен знать Ван, это по его части. Погоди ка… – Тут Рип заметил Дэйна. – Вот у Торсона спросим. Слушай, Дэйн, если бы мы нашли какое нибудь оборудование Предтеч, могли бы мы претендовать на него по закону?
Дэйн был вынужден признаться, что не знает. Впрочем, ответ на этот вопрос можно будет поискать в фильмотеке суперкарго, где собраны все законы и правила.
– Только я не думаю, чтобы такой вопрос когда нибудь поднимался. Ведь от Предтеч никогда ничего не оставалось, кроме пустых развалин… Планеты, где должны были стоять их крупные сооружения, сожжены начисто…
Камил прислонился к краю люка и уставился на мигающие огоньки города.
– Интересно, на что они были похожи? – проговорил он. – Все гуманоиды, с которыми мы до сих пор сталкивались, были потомками земных колонистов. А негуманоиды так же мало знают о Предтечах, как и мы. Если потомки Предтеч и существуют, мы пока их не встретили. И потом… – Он помолчал. – Возможно, это и к лучшему, что мы ничего не нашли из их оборудования. Ведь всего десять лет, как кончилась война в кратерах…
Наступила тягостная пауза. Дэйн понял, что имел в виду Камил. Земляне сражались, сражались яростно, беспощадно. Марсианская война в кратерах была лишь последней вспышкой бесконечной борьбы, которую Земля вела со своими колониями в космосе. Федерация с трудом удерживала состояние мира, работники Торгового флота из сил выбивались, чтобы сохранить это состояние навечно и не дать разразиться новому, ещё более убийственному конфликту, который грозил истребить Космофлот и, возможно, вообще положить конец нынешней непрочной цивилизации.
И если бы в этом последней схватке было пущено в ход оружие Предтеч – или даже только сведения о таком оружии попали бы в злые руки, – может быть, и Солнце превратилось бы тогда в мёртвую звезду, вокруг которой кружились бы выжженные до шлака миры…
– Да, если бы мы нашли их оружие, была бы беда, – сказал Рип, словно отвечая на его мысли. – Но ведь у Предтеч было не только оружие. И, быть может, именно на Лимбо…
Камил выпрямился.
– …именно на Лимбо они оставили тебе целый склад, набитый торкскими алмазами и ламгримскими щёлками… или чем либо в этом роде. Не думаю я, чтобы капитан горел желанием слетать и поискать его. Нас двенадцать человек, и у нас один звездолёт. Как ты полагаешь, сколько времени нам понадобится, чтобы прочесать всю планету? А ты не забыл, что наши флиттеры тоже жрут горючее? Может, тебе улыбается застрять на какой нибудь планетке вроде этого Наксоса и заделаться фермером, чтобы добывать себе хлеб насущный? Вряд ли тебе это по нраву!
Дэйн внутренне согласился, что ему это уж во всяком случае не по нраву. Ведь если “Королева” действительно надолго застрянет в порту, ему даже не выплатят жалованья, на которое он смог бы продержаться, пока не устроится на другой корабль. И весь экипаж в таком положении.
Потом Дэйн лежал без сна на своей узкой койке и размышлял о том, как быстро рухнули все надежды. Эх, если бы только Лимбо не была планетой пепелищем… или хотя бы средств у них хватило слетать туда и посмотреть… Дэйн вдруг вскинулся. Ведь остаётся ещё тот торговец, который повышал против Ван Райка на аукционе! Может, удастся уговорить его взять Лимбо с хорошей скидкой?
Только вряд ли… Вряд ли он захочет взять планету пепелище даже за полцены. Слишком уж велик риск. Кому захочется затевать дело при таких шансах? Разве что у человека есть резервный капитал, как у Коуфорта, например… Но Коуфорт этой планетой не интересовался.
Утром угрюмый экипаж потянулся по одному в кают компанию. Никто не смотрел в конец стола, где мрачный капитан Джелико прихлёбывал из чашки особый напиток, который Мура обычно готовил лишь в торжественных случаях. Сейчас никакого торжественного случая не было, но стюард, по видимому, решил, что команду следует подбодрить.
Появился готовый к визиту в город Ван Райк – облегающий мундир, застёгнутый до подбородка, на голове офицерская фуражка с кокардой. Джелико крякнул и поднялся, оттолкнув свою чашку. При этом он глядел столь сурово, что никто из присутствующих не рискнул пожелать ему успеха.
Дэйн спустился в пустой трюм и произвёл кое какие измерения. Он решил приготовиться на тот случай, если им повезёт и “Королеву” зафрахтуют. Трюм состоял из двух отделений – огромного помещения, занимавшего треть корабля, и маленькой кладовой, расположенной палубой выше и предназначенной для хранения особо ценных и нестандартных грузов.
Кроме того, была ещё крошечная каморка, где на стеллажах и в ящиках хранились “товары для контакта”: небольшие безделушки, заводные куклы, украшения из стекла, проволоки и никелированного металла – все для привлечения дикарей и наивных туземцев. Тренируясь в знании товарного каталога, Дэйн полез по стеллажам. Ван Райк уже дважды водил его сюда, но Дэйн все ещё не утратил первоначального чувства изумления перед разнообразием и качеством этих товаров, знаниями и воображением суперкарго, собравшего всю эту коллекцию. Здесь были подарки для вождей и царьков, были и диковинки, поглазеть на который наверняка сбежится от мала до велика все население любой туземной деревушки. Конечно, запасы такого товара были строго ограничены, но вещицы были подобраны с такой тщательностью, с таким глубоким пониманием психологии – как человеческой, так и негуманоидной, что покупатели у “Королевы” были обеспечены на любой отсталой планете.
Впрочем, на Лимбо всё это было бы ни к чему. На таком пепелище не могла уцелеть никакая разумная жизнь. Если бы там хоть кто нибудь уцелел, изыскатели сообщили бы об этом, цена планеты возросла бы… а возможно, её и вовсе сняли бы с торгов до тех пор, пока правительственные служащие не изучат её основательнее.
Стараясь отогнать неприятные мысли, Дэйн заставил себя углубиться в осмотр “товаров для контакта”. Из терпеливых разъяснений Ван Райка, подкреплённых практическими примерами, Дэйн уже знал, в каких случаях предлагаются те или иные товары. Насколько он понял, зачастую в ход шли и вещицы, изготовленные членами экипажа.
Жизнь на корабле во время длительных перелётов однообразна – управление переключается на автоматику и обязанности команды сведены к минимуму. Скука и безделье вызывают космические мании, и труженики галактических трасс быстро поняли, что спастись можно, лишь заняв каким нибудь делом голову и руки. Спасение было в хобби, в любом хобби.
Капитан Джелико, например, увлекался ксенобиологией, причём это его увлечение было далеко не любительским. Он не имел возможности держать свои коллекции на борту (исключение делалось только для любимцев вроде голубого Хубата, обитавшего в клетке в капитанской каюте), но стереофото, которые он делал, наблюдая жизнь на иных мирах, принесли ему определённую известность среди натуралистов профессионалов. Стин Вилкокс, чьи дни проходили в возне с однообразными математическими вычислениями, пытался переводить свои формулы на язык музыки. Но самое странное хобби было у врача Тау. Тау коллекционировал магические приёмы лекарей и знахарей отсталых племён и пытался найти рациональное зерно, лежащее в основе инопланетных мумбо юмбо.
Дэйн взял в руки одно из творений Муры – стеклопластовый шар, в котором плавало какое то странное насекомое с радужными крыльями, совсем живое на вид. Внезапно скользнувшая по обшивке тень заставила его вздрогнуть. Это был Синбад, корабельный кот. Он мягко вскочил на ящик и уселся там, разглядывая помощника суперкарго.
Из всех земных животных чаще всего сопровождали человека в космосе кошки. Они переносили ускорения, невесомость и прочие неудобства перелётов с такой лёгкостью, что это вызвало появление довольно странных легенд. Согласно одной из них, Domestica felinus не является аборигеном Земли, кошачье племя – это все, что осталось от давно забытого вторжения на Землю из космоса, и теперь на звездолётах оно возвращается в свой золотой век.
Впрочем, Синбад и его собратья на других кораблях не даром ели свой хлеб. Зачастую вместе с грузом на борт проникали грызуны, причём не только земные мыши и крысы, но и странные твари с чужих планет. Неделями и даже месяцами они не давали о себе знать, а потом вдруг принимались хозяйничать в каком нибудь укромном уголке трюма. Вот тут то за них и принимался Синбад. Где и как он их ловил – оставалось неизвестным, но тела убитых он регулярно представлял на рассмотрение Ван Райку, и надо сказать, тела эти зачастую выглядели весьма жутко.
Дэйн протянул руку. Синбад лениво обнюхал его пальцы и мигнул. Он уже признал этого нового человека. Всё было правильно, Дэйн находился здесь по праву. Синбад потянулся, легко соскочил с ящика и отправился вокруг комнаты с очередным обходом. У одного из тюков он остановился и принялся обнюхивать его столь проникновенно, что у Дэйна возникла мысль: а не вскрыть ли этот тюк и не дать ли коту проинспектировать его поосновательнее. Но тут далёкий удар гонга заставил обоих насторожиться, и Синбад, никогда не пропускавший мимо ушей призыва к трапезе, торопливо выскользнул из комнаты, представив Дэйну следовать за собой более степенным шагом.
Ни капитан, ни суперкарго ещё не возвращались, и атмосфера в кают компании оставалась напряжённой. Все вздрогнули, когда над дверью мигнула сигнальная лампа, связанная с входным люком. Кто то чужой ступил на трап. Если в порту, кроме вас, стоят ещё два вольных торговца, всякий фрахт надлежит считать даром небес.
Поэтому Стин Вилкокс мгновенно вылетел в коридор, а Дэйн отстал от него всего на секунду. В отсутствие Джелико и Ван Райка Вилкокс замещал капитана “Королевы”, а Дэйн исполнял обязанности суперкарго.
В метре от трапа стоял кар. Водитель оставался за рулём, а какой то высокий, тощий, загорелый до черноты человек уверенно поднимался по трапу к входному люку.
На нём была потёртая куртка грубой кожи, фрабкордовые брюки и высокие сапоги – обычное обмундирование пионера на новооткрытой планете. Однако вместо широкополой шляпы, какую носят пионеры, на голове у него был метапластовый шлем со съёмным козырьком и с наушниками коротковолнового радиотелефона. Такие шлемы носят работники Службы изысканий.
– Капитан Джелико? – Голос у незнакомца был жёсткий, начальственный – голос человека, привыкшего отдавать приказы, которым повинуются без рассуждений.
Штурман покачал головой.
– Капитан в городе, сэр.
Незнакомец остановился и принялся барабанить пальцами по своему широкому, с карманами поясу. Ясно было, что отсутствие капитана на борту “Королевы” рассердило его.
– Когда он будет?
– Не знаю, – холодно сказал Вилкокс. Видимо, незнакомец ему не понравился.
– Свободны для фрахта? – внезапно спросил тот.
– Вам лучше поговорить с капитаном, – уже совсем холодно отозвался Вилкокс.
Пальцы принялись отбивать дробь на поясе ещё быстрее.
– Прекрасно. Я поговорю с вашим капитаном. Где он? Это вы мне можете сказать?
К “Королеве” приближался ещё один кар. Это возвращался Ван Райк. Вилкокс тоже его увидел.
– Вы узнаете это через минуту. Вот наш суперкарго…
– Так… – Незнакомец быстро повернулся. Движения его были лёгкие и отточенные.
Дэйн следил за ним с нарастающим интересом. Этот человек представлял для него загадку. У него была одежда пионера и движения тренированного бойца. В памяти Дэйна всплыла картина: Школа, спортивная площадка, жаркий летний полдень… подсекающий взмах руки, характерный наклон плеча… Да ведь этот тип – форсблейдер! И притом – опытный форсблейдер! Но как же так… это же нарушение закона, частным лицам не разрешается обучаться форсблейду…
Ван Райк обогнул кар незнакомца, вылез из за руля и обычным своим тяжёлым шагом стал подниматься по трапу.
– Кого нибудь ищете? – осведомился он у незнакомца.
– Ваш корабль свободен для фрахта? – снова спросил тот.
Лохматые брови Ван Райка дрогнули.
– Для хорошего фрахта свободен любой торговец, – спокойно ответил и, словно не замечая нетерпения незнакомца, повернулся к Дэйну. – Торсон, – сказал он. – Поезжайте в “Зелёную птичку” и попросите капитана Джелико вернуться на корабль.
Дэйн сбежал по трапу и уселся в кар, на котором приехал Ван Райк. Включив сцепление, он оглянулся. Незнакомец вслед за Ван Райком вступил на борт “Королевы”.
“Зелёная птичка” оказалась не то кафе, не то рестораном. Капитан Джелико сидел за столиком у дверей и беседовал с тем самым темнолицым, который торговался с нами за Лимбо на аукционе. Разговор, видимо, шёл к концу. Когда Дэйн вошёл в сумрачный зал, темнолицый решительно покачал головой и встал. Капитан не сделал попытки удержать его. Он только медленно передвинул вправо свою пивную кружку, осторожно и задумчиво, словно ото было бог весть какое ответственное дело.
– Сэр… – Чтобы привлечь внимание капитана, Дэйн осмелился положить руку на стол.
Капитан Джелико поднял на него угрюмые холодные глаза.
– Да?
– На “Королеву” явился какой то человек, сэр. Он справляется о фрахте. Мистер Ван Райк послал меня за вами…
– Фрахт!
Пивная кружка опрокинулась и со стуком упала на пол. Капитан Джелико швырнул на стол местную монетку и бросился к выходу. Дэйн устремился следом.
Усевшись за руль, Джелико с места взял сумасшедшую скорость. Но в конце улицы он сбросил газ, и, когда кар подкатил к “Королеве”, никакой посторонний наблюдатель не смог бы догадаться, что водитель спешит.
Через два часа экипаж снова собрался в кают компании послушать новости. Капитан говорил, а незнакомец сидел рядом с ним во главе стола.
– Это доктор Салзар Рич, археолог, один из федеральных специалистов по Предтечам. Оказывается, ребята, Лимбо сгорела не дотла. Доктор сообщил мне, что в северном полушарии изыскатели обнаружили какие то довольно обширные развалины. Он фрахтует “Королеву”, чтобы переправить туда свою экспедицию…
– И это никоим образом не ущемляет наших прав, – сказал Ван Райк, добродушно улыбаясь. – Так что у нас тоже будет возможность поработать.
– Когда старт? – осведомился Иоганн Штоц.
Джелико повернулся к археологу.
– Когда вы будете готовы, доктор Рич?
– Как только вы разместите моё оборудование и моих людей, капитан. Доставить сюда снаряжение я могу немедленно.
Ван Райк поднялся.
– Торсон, – позвал он. – Пойдёмте готовиться к погрузке…. Можете везти своё снаряжение, доктор?