АНДРЕ НОРТОН
Королева солнца: Саргассы в космосе

– Именем Федерации, сдавайтесь! – прогремело откуда то сверху.
– Полиция! – воскликнул Али.
Прекрасно! Значит, крейсер всё таки сел на Лимбо! Хорошо бы теперь понять, где здесь полиция, а где – гангстеры…
Луч прожектора медленно надвигался, затем грохнул выстрел, и прожектор погас. Загремели ответные выстрелы, кто то вскрикнул.
“Разумнее всего сейчас отступить к лабиринту, – подумал Дэйн. – Переждать, пока все кончится… Чего хорошего – попасть между двух огней…” Но он и не подумал поделиться этой блестящей мыслью с Али. Вместо этого он поднял бластер и выпалил в свод туннеля.
Расчёт был правильным – прямо над залёгшими людьми (Дэйн уже сообразил, что это и есть гангстеры) в своде вспыхнуло багровое пятно.
Это было неожиданностью для всех. Полицейские перестали стрелять, а гангстеры изумлённо уставились в потолок – Дэйн прекрасно видел их белые лица и разинутые рты. И вдруг один из них вскочил и стремглав помчался прочь от освещённого места в глубь туннеля, к лабиринту.
Ему наперерез выскочил Кости. Их было едва видно в потускневшем свете, и всё же Дэйн успел заметить, что бегущий, нечеловечески изогнувшись, едва не ускользнул, но Кости успел схватить его за ремень, и оба они упали.
Дэйн снова выпалил вверх, и новая яркая вспышка осветила туннель: Кости лежал на полу, обмякший и неподвижный, а гангстер уже поднимался на четвереньки, готовясь к новому рывку.
Ошеломлённый Дэйн – он ожидал увидеть совсем иную картину – не успел ещё ничего сообразить, как в ноги гангстеру бросился Али, и гангстер, споткнувшись, снова упал. Тогда Дэйн вскинул бластер и залил огнём всю ширину туннеля на пути к лабиринту.
– Прекратить! – снова загремел голос. – Прекратить стрельбу, иначе мы пустим в ход лучеметы и сотрём всех вас в порошок!..
В ответ послышался яростный звериный рык. На краю огненной лужи прыгало и бесновалось какое то чудовище, лишь отдалённо напоминавшее человека.
Снова вспыхнул прожектор. Он осветил трех гангстеров, стоявших с поднятыми руками, задержался на секунду на неподвижном теле Кости, выхватил из темноты Муру, бежавшего к нему, а затем Али, который стоял на коленях и мучительно кашлял, прижимая руки к груди.
Все это время Дэйн водил стволом бластера, держа на прицеле жуткую фигуру, прыгавшую на фоне красных языков пламени. Он видел дикие глаза, залитую слюной отвисшую челюсть и едва верил тому, что это и есть Салзар Рич, властелин этого богом забытого царства, преступник и убийца, загнанный в ловушку, обезумевший от крэкса, уже почти не человек.
Луч прожектора осветил Рича, он зашипел, начал плеваться и вдруг, сжавшись в комок, прыгнул через лужу расплавленного камня. Пламя обожгло его, он дико взвизгнул, но не остановился, и через мгновение уже был по ту сторону огня и стремительно уходил к лабиринту.
– Торсон, Мура! – раздался грозный оклик.
Дэйн вздрогнул. Ему полагалось бы броситься за беглецом, но он не мог заставить себя прорваться через огонь и б полном мраке преследовать Салзара по коридорам лабиринта. Он обернулся. Свет прожектора ослепил его, и он долго болезненно мигал, прикрываясь рукой, пока не различил наконец перед собой чёрную с серебром форму Космической полиции и жёлтые куртки вольных торговцев. Только тогда он засунул бластер в кобуру.
Несколько часов спустя он сидел за столом в очень странном помещении. Это были личные апартаменты человека, называвшего себя Салзаром Ричем, и комната была битком набита награбленным с кораблей добром, которое, по мнению бывшего хозяина, придавало ей пышность и утончённую роскошь.
Дэйн набивал рот настоящей едой – никаких концентратов – ив полудрёме слушал, как Мура отчитывается в своих действиях перед капитаном Джелико, Ван Райком и командиром полицейского крейсера. Дэйн едва боролся с томящей усталостью, ему хотелось просто положить голову на стол и заснуть, но он упрямо сидел и жевал деликатесы, каких не пробовал с тех пор, как покинул Землю.
Люди в чёрных с серебром мундирах входили и выходили, отдавали рапорта и выслушивали приказания, а Мура все рассказывал, и его то и дело прерывали вопросами. Всё это было похоже на последнюю серию телебоевика – порок наказан, добродетель торжествует, прибыла полиция, и все теперь в се надёжных руках.
– Никогда ещё нам не приходилось натыкаться на такое гнусное гнездо, – сказал наконец командир крейсера.
– Мне кажется, – заметил Ван Райк, – здесь будет раскрыта тайна многих исчезнувших кораблей.
Командир вздохнул.
– Придётся прочесать все эти холмы, – сказал он. – Возможно, понадобятся и кое какие раскопки. Только тогда мы сможем считать, что выполнили свой долг. Впрочем, многое выяснится, когда мы разберёмся в награбленном… и здесь мы закроем дела многих преступников. Все это благодаря вам – он встал и отдал честь капитану Джелико. – Я с вами ненадолго прощаюсь, капитан, и буду рад видеть вас у себя… – он взглянул на часы, – скажем, часа через три. Мы устроим небольшое совещание – нужно кое что обсудить.
Он вышел. Дэйн отхлебнул из кружки и вдруг заметил на ней эмблему Службы изыскателей. При виде этих скрещённых комет он вспомнил “Римболд” и поспешно оттолкнул кружку. “Да, здесь, наверное, будут сделаны самые неожиданные находки”, – подумал он, оглядывая комнату. И почувствовал облегчение, что не ему придётся копаться во всём этом и составлять списки награбленного.
– А как насчёт лабиринта? – спросил Ван Райк. – По моему, туда стоит заглянуть!
Капитан Джелико невесело усмехнулся.
– Так вам и позволит полиция, – сказал он. – Теперь в лабиринт пустят только федеральных экспертов.
При слове “лабиринт” Дэйн встрепенулся.
– Между прочим, туда удрал Рич, – сказал он. – Его ещё не поймали, сэр?
– Пока нет, – ответил капитан равнодушно. Судьбы пропавшего предводителя гангстеров его явно не интересовала. – Вы сказали, что он – пожиратель крэкса?.. То то он метался как полоумный…
– Да, сэр, – сказал Мура. – В конце концов он свихнулся. Я всё таки надеюсь, что полиция о нём не забыла. Это весьма опасно – охота за сумасшедшим в лабиринте. Не хотел бы я этим заниматься…
– Да нам и не предлагают этим заниматься, – сказал капитан, поднимаясь. – На то есть полиция. Чем скорее мы уберёмся с этой проклятой планеты, тем лучше. Мы – вольные торговцы, а не полицейские…
– Гм… – Ван Райк все ещё сидел, развалившись в кресле, попавшем сюда из каюты какого то несчастного капитана. – Да да… вольные торговцы… в том то и дело. Нам ведь жалованье не идёт.
И Дэйн, уловив выражение его прозрачных голубых глазок, понял, что в отличие от капитана Джелико суперкарго Ван Райк вовсе не торопился покидать Лимбо. У полиции свои заботы, а у него – свои.
Капитан так и не отдал им приказа возвращаться на борт. Вместо этого он принялся бесцельно блуждать по комнате, то и дело останавливаясь, чтобы рассеянно повертеть в пальцах какую нибудь безделушку из коллекции Рича. Помолчав немного, Ван Райк поглядел на Дойна и на Муру.
– Отправляйтесь ка в спальню доктора Рича, ребята, – предложил он благодушно. – Мне кажется, у него должна быть очень мягкая койка.
Все ещё недоумевая, почему их всё таки не отослали на “Королеву”, куда несколько часов назад перевезли изувеченных Кости и Али, Дэйн последовал за стюардом в спальню Рича. Ван Райк ошибся: там была не койка, а роскошная двуспальная кровать, заваленная одеялами с автоподогревом и пуховыми подушками.
Дэйн стащил с себя шлем, расстегнул пояс, содрал с ног осточертевшие сапоги и повалился на ворох одеял. Он ещё смутно помнил, как Мура сел на кровать с другой стороны, но тут сон окончательно сморил его.
…Ему снилось, что он в рубке управления “Королевы” и ему надо рассчитать гиперпереход. А напротив сидит Салзар Рич с суровым жёстким лицом – такой же, каким он увидел его впервые на Наксосе. Он, Дэйн, должен ввести корабль в гиперпространство, но если он ошибётся в расчётах, Салзар Рич сожжёт его из бластера… и тогда он будет падать, падать, падать, в лабиринт, где что то страшное и беспощадное уже поджидает его во мраке…
Дэйн открыл глаза и уставился в потолок. Его неудержимо трясло от холода. Влажными непослушными руками он пытался ухватиться за что нибудь твёрдое, ощутимое в этом хаосе вещей, которые таяли при его прикосновении. Он не смел ни приподняться, ни повернуть головы, потому что рядом происходило что то страшное и смертельно опасное.
Он заставил себя дышать глубоко и ровно, хотя нервы его были напряжены до крайности. Слева должен был лежать Мура, но Дэйн не смел даже скосить глаза, чтобы убедиться в этом. Очень медленно, миллиметр за миллиметром, он начал поворачивать голову.
Вот дверь… Из за двери доносится неразборчивое бормотание голосов – капитан и Ван Райк все ещё там… Теперь стена рядом с дверью… огромная стереокартина, какой то инопланетный пейзаж, угрюмый, мёртвый; но по своему прекрасный… Дэйн осмелел и начал тихонько под одеялом тянуть руку к Муре. Мура надёжный человек, он не выдаст себя, когда проснётся…
Он медленно тянул руку и медленно поворачивал голову. Край картины… затем портьера – тяжёлая, роскошная, закатанная сверкающими нитями… нити блестят, режет глаза… и на фоне портьеры – чьи то широкие плечи…
Салзар!
Дэйн и не подозревал, что у него такая тренированная воля – он не вскрикнул и даже не пошевелился. Впрочем, гангстер не смотрел на кровать. Медленно и бесшумно, скользящими шагами он подкрадывался к двери.
Внешне он снова был человеком, но в тёмных неподвижных глазах его не осталось ни искры разума. В руках он сжимал какую то странную трубку, несомненно, оружие – что то вроде бластера с очень толстым стволом… Он миновал портьеру, голова его заслонила картину… Ещё три шага, и он будет у дверей. Но тут Дэйн почувствовал, как горячие пальцы Муры впились ему в запястье. Мура не спал. Мура был готов действовать.
Дэйн тоже был готов действовать. Но как? Он лежал на спине, закутанный в одеяло. Так сразу, прямо с постели, броситься на Салзара невозможно. Но и подпускать его к двери нельзя…
Вдруг Мура, сжав руку Дэйна, резко оттолкнул её от себя. Это был сигнал, и Дэйну оставалось только надеяться, что он понял этот сигнал правильно. Он весь напрягся, и когда из глотки Муры вырвался пронзительный нечеловеческий вопль, кубарем скатился на пол.
И сейчас же воздух прорезала молния, и вся кровать разом превратилась в ослепительный костёр. Но Дэйн уже вцепился в край паравианского ковра и что было силы дёрнул его на себя. Салзар не упал, он только пошатнулся и ударился спиной о стену, но успел швырнуть оружие в сторону Дэйна. И в то же мгновение дверь распахнулась, могучие руки Ван Райка вцепились в Салзара, опрокинули его, сдавили ему горло. Прижатый к широкой груди Ван Райка, гангстер задёргался и обмяк. И только тогда Дэйн и Мура поднялись на ноги по обе стороны пылающей кровати.
Комната наполнилась полицейскими, пламя на кровати быстро погасили, Салзара скрутили и уволокли, а Дэйн на подгибающихся ногах кое как добрался до ближайшего стула и сел – он на всю жизнь возненавидел роскошные мягкие кровати. “Нет, – думал он. – Дайте мне только добраться до моей коечки на “Королеве”… Больше мне ничего не надо… Правда, не знаю, сумею ли я теперь когда нибудь заснуть…”
Ван Райк положил на стол захваченное оружие.
– Это что то новенькое, – заметил он. – Наверное, какая нибудь игрушка Предтеч. А может, из какого нибудь разграбленного корабля. Ну, этим займутся федеральные эксперты… Да, что ни говори, а приятно сознавать, что с Салзаром покончено.
– Благодаря вам, сэр! – от души сказал Дэйн.
Ван Райк вскинул брови.
– Благодаря мне?.. Я только закончил дело, и если бы вы не подняли шум, все могло бы обернуться по другому. Полагаю, это был твой голос, Фрэнк, – сказал он Муре.
Мура зевнул, деликатно прикрывая рот ладонью. Куртка на нём была расстёгнута, одежда в беспорядке, но он был холоден и бесстрастен, как всегда.
– Объединённые усилия, сэр, –, сказал он. – Если бы не Торсон, я бы не проснулся. И потом, он прекрасно использовал ковёр… Меня только удивляет, почему Салзар не сжёг сначала нас?
Дэйна передёрнуло. От вони сгоревшей постели его и без того выворачивало наизнанку. Ему нужен был свежий воздух, много свежего воздуха!.. И он просто отказывался думать о том, как все могло обернуться.
Дверь распахнулась, вошёл капитан Джелико в сопровождении командира крейсера.
– Это исключено, – говорил он. – Своего Рича вы получили. Что же нам теперь – ждать, когда вы прочешете планету и раскопаете все корабли, которые он погубил этой своей чёртовой машиной?
– Вовсе нет, капитан, – ответил командир крейсера. – Вам совершенно незачем здесь оставаться…
Тут вмешался Ван Райк.
– Мы совсем не торопимся, – сказал он. – Ещё не выяснен вопрос о наших торговых и прочих правах. Об этом ещё и разговора не было. А ведь у нас есть надлежащим образом оформленный документ, дающий нам право в течение десяти лет вести торговлю с этой планетой, а кроме того – открытый лист на все находки, сделанные здесь, и лист этот действителен добрых двенадцать земных месяцев. В свете всего сказанного мы хотели бы знать: на какую долю обнаруженных здесь ценностей имеет право экипаж “Королевы”?
– Обнаруженные здесь ценности изъяты незаконным образом с кораблей, потерпевших крушение в результате преступных действий… – начал было командир крейсера.
Но Ван Райк мягко прервал его:
– Значительная часть кораблей потерпела здесь крушение отнюдь не в результате преступных действий Салзара, а задолго до его появления. Машина, очевидно, включалась и выключалась автоматически ещё со времён Предтеч, то есть многие тысячи лет. А это означает, что Лимбо – исторически сложившийся, гигантский склад бесценных сокровищ, не имеющих никакого отношения к преступным действиям Салзара и его шайки. И нам кажется, что мы располагаем неоспоримыми правами на этот склад. Наши люди без всякого труда уже обнаружили здесь два корабля, упавших на планету задолго до появления на ней Салзара Рича. Два корабля за сутки! Значит, здесь их сотни!.. – и он благодушно улыбнулся командиру крейсера.
Капитан Джелико больше не торопился на “Королеву”. Он уселся в кресло рядом со своим суперкарго, как на самых обычных торговых переговорах.
Командир крейсера рассмеялся.
– Меня вы в этот спор не втянете, суперкарго, – сказал он. – Разумеется, я могу передать в штаб ваши претензии и протесты. И могу отослать вас на карантинную станцию на Полдаре. И немедленно. И, если понадобится, под конвоем. Однако я не думаю, что Федерация в ближайшее время уступит кому нибудь права на Лимбо…
– Ну что ж, если Федерация аннулирует законно заключённую сделку, она должна за это заплатить, – сказал Ван Райк. – Я хотел бы только напомнить, что на Полдаре постоянно толчётся масса народу из прессы и телевидения… А мы ведь не полиция, рот нам не заткнёшь, никакие законы не запрещают нам отвечать на любые вопросы по поводу приключений на этой планете… И каких приключений! – Он мечтательно закрыл глаза. – Легенда, ставшая реальностью!.. Саргассы в космосе!.. Планета сокровищница!.. Сокровища погибших кораблей!.. Да сюда слетятся зеваки со всей Галактики!
– Да, – поддержал его капитан Джелико. – И каждый зевака притащит сюда экскаватор. Вы правы, Ван: это будет настоящий бум!
– Правильно! Мы построим здесь роскошные отели… Туристические прогулки с гидами… Распродажа участков под раскопки… Да это золотое дно!
– Ни один человек не сядет здесь без официального разрешения! – отпарировал командир крейсера.
– Ну, тогда я вам не завидую, – сказал Ван Райк. – Вам придётся держать здесь половину личного состава полиции… А как ухватятся за эту историю ребята с телевидения!.. Кстати, – Ван Райк в упор посмотрел на командира, – не рассчитывайте, что вам удастся упрятать нас в карантин надолго. Мы немедленно подаём рапорт в Совет вольной торговли – по гиперсвязи, разумеется, чтобы вы не могли заглушить.
На лице командира крейсера появилось обиженное выражение.
– Мы и не собираемся обращаться с вами как с преступниками, – сказал он. – Откуда у вас эта странная идея?
– Так… Кое какие намёки… По видимому, мне показалось… нет, вы не беспокойтесь: мы отправимся в ваш карантин, как и надлежит добрым честным послушным закону гражданам Федерации. Но как добрые честные граждане Федерации мы раструбим об этой истории по всей Галактике… если, конечно, нам не удастся достигнуть с вами разумного соглашения.
Командир крейсера не преминул взять быка за рога:
– А что вы подразумеваете под “разумным соглашением”?
– Подходящая компенсация за потерю торговых прав. Это во первых. А во вторых, денежное вознаграждение.
– За что вознаграждение?
Ван Райк принялся загибать пальцы.
– Спасение полицейского крейсера – вы сели невредимыми только потому, что наши люди вывели из строя установку. Это раз. Наши люди нашли “Римболд”, который вы безуспешно разыскиваете уже несколько суток. Это – два. Мы передали вам в руки Салзара – в упаковке и перевязанного ленточкой. Я мог бы добавить ещё.
Командир крейсера расхохотался.
– Упаси меня бог спорить с вольным торговцем о его правах! Ладно. Я сегодня же отправлю ваши претензии в штаб, а вы пообещайте мне помалкивать на Полдаре…
– Неделю! – сказал Ван Райк. – Мы будем молчать ровно семь земных суток, после чего расскажем ребятам с телевидения наши биографии. Так что передайте своему начальству, чтобы они там пошевеливались. Мы стартуем сегодня, вернее – сегодня вечером, и пойдём прямо на Полдар. Но мы сообщим Совету вольной торговли о том, где и сколько времени будем находиться.
Командир крейсера сдался окончательно.
– Договаривайтесь с начальством сами, – сказал он. – Я умываю руки. Вы даёте слово, что пойдёте прямо на Полдар?
Капитан Джелико кивнул.
– Конвой не понадобится, – сказал он. – Счастливой охоты, командир.
Распрощавшись с командиром крейсера, вольные торговцы покинули бывшие апартаменты Салзара Рича. Дэйну было немного не по себе. Вообще то пребыванием на карантинной станции Космической полиции обычно заканчиваются все полёты к новому неизвестному миру. Там корабли и экипаж внимательно осматривают и ощупывают врачи и учёные, чтобы в пределы Федерации не занесли какой нибудь опасной болезни. Но на этот раз, видимо, придётся посидеть подольше. Однако ни капитана, ни Ван Райка это ничуть не огорчало. Напротив, Дэйн давно уже не видел их в таком хорошем настроении.
– Что у вас на уме, Ван? – спросил капитан, стараясь перекричать хруст и треск гравия под гусеницами краулера, на котором они возвращались к “Королеве”.
– Я покопался немного в архиве у Салзара, – отозвался Ван Райк. – Вы помните Трэкста Кама, капитан?
– Трэкст Кам… А, он занимается окраинными планетами…
– Занимался, – невесело поправил Ван Райк.
– Вы хотите сказать, он тоже погиб здесь?
– Да. Иначе я не могу представить, как его бортовой журнал попал в лапы к Ричу… У Трэкста, как вы помните, были права на разработку Саргола. Он возвращался оттуда с очередным грузом и разбился здесь…
– Саргол… – повторил капитан Джелико. – Как же, помню: там алмазные копи…
– Да… Права Трэкста на Саргол действительны ещё на полтора года. Я думаю, власть предержащие не откажутся уладить с нами дело за счёт этих прав. Мы отказываемся от Лимбо, а они отдают нам права Трэкста и весь фрахт на Саргол. Что скажете, капитан?
– Если все получится, это будет лучшей вашей сделкой, Ван… И я думаю, что может получиться. Властям это выгодно. Они от нас отделаются, и мы будем на самой окраине Галактики, где много не поболтаешь…
– Может получиться… – Ван Райк покачал головой. – Вы меня недооцениваете, капитан. Обязательно получится! Саргол и алмазы ждут нас!
Его уверенность вселила надежду в душу Дэйна. Он глядел вперёд, поверх спалённой равнины, и не видел се. Он старался представить себе – как там будет, на Сарголе. Богатая окраинная планета. Алмазные копи… Кажется, Лимбо всё таки принесла им счастье. Месяца через два они будут знать это наверняка.