АНДРЕ НОРТОН
Высокий Холлек: Корона из сплетенных рогов

Я боролся со слабостью, желая сделать себя поскорее способным уйти отсюда. Я знал, что независимо от того, Мудрая она женщина, или нет, но Забина рискует навлечь на себя большие неприятности, укрывая меня. Лорд Тугнес, я был уверен в этом, не будет считаться с обычаями, если ему будет выгодно нарушить их. Правда все, что я знал о нем, я знал из слухов, но в каждом слухе есть доля истины.
Моя голова все еще тупо болела, но я уже мог видеть тем глазом, который раньше был распухшим, и осторожно ощупывая пальцами голову, я обнаружил, что она вся туго стянута бинтами. Я уже смог, несмотря на приступы головокружения, одеть штаны, сапоги, влезть в рубашку, которая была выстирана и лежала поверх остальной моей одежды, когда вернулась Мудрая Женщина.
Она быстро подошла, нахмурившись, ко мне.
— Что ты хочешь делать?
Я натягивал через голову рубашку, морщась от боли даже при таких легких прикосновениях к голове. — Леди, — я не рискнул поклониться, но вложил в обращение всю почтительность, — я должен покинуть твой дом, как можно быстрее. Я изгнан из клана… — я не мог дальше продолжать, так как она резким жестом остановила меня и сама спросила:
— Ты знаешь, какие плохие отношения у Гарна и Тугнеса?
— Не между ними, — она удивилась, услышав мой ответ. — Между домами. Это старая вражда.
— Да. Очень старая. Почему у глупых людей такая долгая память? — Тон ее был нетерпеливым. Она сделала резкий жест рукой, как бы отметая то, что считала людской глупостью. — Это началось задолго до того, как отец Гарна вышел из чрева матери. Произошло похищение невесты.
Я сидел неподвижно, даже не пытаясь сунуть рубашку за пояс штанов. Хоть голова у меня и кружилась, я был не так глуп, чтобы не понять, на что она намекает.
— Сын Тугнеса?
То, что исчезновение Инны можно было объяснить самым простым человеческим способом, никогда мне не приходило в голову. И теперь мне стало ясно, что Инессу похитили не какие то злые силы Лунного Святилища, а наши старые враги. Но если так, то насколько большая вина ложится на меня! Допустить такое! Торг, наверное, долго шпионил за нами, следил за всеми передвижениями Инны, изучал ее маршруты. А я, кому было поручено патрулирование, даже не заподозрил, что мы находимся под наблюдением, Я был по дурацки захвачен странностями этой страны и совсем забыл про наши старые обычные неприятности.
Та мысль, которую Забина посеяла в моем мозгу, взошла быстро. Она же возродила мои силы, и теперь я уже был на ногах. Я не мог надеяться победить в битве с неизвестным, хотя ничто не могло отвратить меня от этой попытки, но победить Торга я мог. Мне для этого нужен только меч в руках!
И теперь я заговорил с той уверенностью, какой у меня не было несколько моментов назад.
— Твоя воспитанница говорила о силах Лунного Святилища, теперь ты натолкнула меня на мысль о Торге и старой вражде. Где правда?
Она нахмурилась еще сильнее, и я заметил, что она прикусила губу как бы стараясь сдержать нетерпеливые или предательские слова. Затем она сказала:
— Торг много раз за эти дни добровольно ходил на охоту. Он ездил в горы, но несколько дней подряд возвращался без добычи. А кроме того, он еще ни с кем не обручен. Я предупредила его, когда обнаружила, что он стал слишком заглядываться на Гатею. Сейчас женщины очень воспламеняют его. Это очень бурная семейка, и немногие могут сказать об этом доме что нибудь хорошее, в течение трех поколений и даже больше. А кроме того еще и Кампур…
— Кампур? — я мог принять все, что она сказала, за исключением последнего, что для меня не имело никакого смысла. Она пожала плечами. — Теперь дело не в этом, ведь все в прошлом. Однако это внушает людям сомнение в том, действительно ли лорд Тугнес думает о важных проблемах сегодняшнего дня.
Глаза ее встретились с моими и буквально впились в них, как будто она старалась воздействовать на меня, чтобы я забыл все сказанное ею, что она сожалеет о сказанном — но так ли это? Я был уверен, что Забина не делает промахов, вероятно она специально произнесла это имя, чтобы проверить меня
— но я не мог понять, с какой целью.
— А Торг? — Я старался понять все ее мотивы. Гораздо более важно думать о настоящем, чем погружаться в прошлое.
— Он сейчас укрывается здесь?
Она покачала головой.
— Он уехал вчера утром и до сих пор не возвращался. Перед этим он тоже пропадал целый день.
Значит у него была возможность сделать то, что предполагала Забина: встретиться с Инной и завоевать ее расположение, или, что более вероятно, подстеречь ее, схватить и спрятать в укромном месте, которых было так много в этой неизученной стране. Да, это было более просто предположить, чем объяснять похищения неведомыми силами. Торг был человеком, и пусть он был искушен в военном искусстве, я был уверен, что могу сравниться с ним в этом. Хотя я мало знал о нем, да и видел всего лишь несколько раз во время путешествия, он был всего лишь человек, и человеческий разум мог победить его.
То, что он совершил, было когда то принято в нашем народе, и послужило причиной вражды между многими кланами. В далеком прошлом юноши и девушки обручались при рождении, и затем тот, кто похищением разрушал намеченные связи между родами, подвергался гонению и наказанию.
Может Торг решил, что раз мы в новой земле, то он может совершить это злодеяние и ускользнуть от наказания? Тем более, что сын Фаркона был далеко. Я плохо знал Торга, но такое объяснение вполне могло оказаться справедливым. Чтобы добраться до лорда Фаркона, требовалось затратить много времени, а у самого Гарна была всего лишь горстка людей, плохо знавших страну. Лорд Тугнес мог притворно присоединиться к экспедиции Гарна и чинить всякие искусственные препятствия, чтобы задержать ее и дать возможность сыну добиться своей цели. Ведь как только Торг ляжет с ней в постель, она будет считаться его невестой по праву, хотя она и обещала Фаркону, и Торг может откупиться от сына Фаркона.
Я уже видел, что стал причиной кровавой вражды между двумя, а может и тремя кланами. Разве не я позволил Инне тайно посещать Лунное Святилище? Разве не я проворонил шпионящего за нами врага? Да, суд Гарна надо мной был полностью справедлив.
Теперь мне ничего не оставалось делать, как выследить Торга. Он, скорее всего еще не знает, что я изгнан из клана. И если я его вызову на поединок, он должен принять вызов. Я могу… нет, должен… убить, смыть его кровью оскорбление нашего… нет дома Гарна.
— Лорд Тугнес знает? — я положил рубашку на место. Теперь я взял фуфайку с утолщенными плечами, чтобы они смягчали давление кольчуги.
Она пожала плечами.
— Ты изгнан из рода.
— Торг этого не знает, — ответил я. — Если я смогу добраться до него раньше…
Мудрая Женщина улыбнулась, но ничего приятного не было в движении ее губ.
Я был перед ней в большом долгу — она залечила мои раны, вернула меня к жизни, хотя я все еще чувствовал слабость. Но я не думал, что она сделала это из за большой любви ко мне. Нет, это было ее ремесло. И чем скорее я уйду из ее дома, тем это будет приятнее ей.
— Тебе нужно перевязать голову, — она повернулась к полкам и стала копаться там, отыскивая снадобья. Затем она смешала что то в ступке и намазала смесью тряпку.
— Тебе повезло, — сказала она, подходя ко мне и накладывая на голову тряпку, от которой пахло травами. — У тебя был расколот череп — рука Гарна действительно тяжела. Но внутренних повреждений не оказалось, иначе ты не сидел бы здесь.
— Это сделал не кулак лорда — я разбил голову при падении. Вот его рука, — и я притронулся пальцами к распухшей щеке. Я вспомнил, что оставил свой шлем у Гарна. Хорошо, что он не содрал с меня меч, ведь он имел на это полное право. Может гнев ослепил его и он забыл об этом.
Она ничего не сказала, только сняла старый бинт с головы и намотала новый. Затем неожиданно она схватила меня за подбородок, подняла голову и вперлась в мои глаза.
— У тебя двоится в глазах? — спросила она.
— Сейчас нет.
— Тогда хорошо. Но я предупреждаю тебя, если ты пойдешь по следу до того, как выздоровеешь, ты погибнешь и не сделаешь ничего.
— Леди, я здесь именно потому, что не сделал того, что должен часть своей вины.
— Вины! — презрительно сказала она. — Неси, если тебе так хочется, никому не нужную ношу своей вины. Каждый человек идет по той дороге, которая предназначена ему. Дороге, имеющей много поворотов и изгибов. Он думает, что сам управляет своей жизнью, он не знает, что нити сплелись в ткань еще до того, как он вышел на дорогу своей жизни.
Я поднялся.
— Леди, прими мою благодарность за все, что ты сделала для меня. Теперь я перед тобой в большом долгу — если, конечно, лишенный рода может сказать так. Но у меня есть еще более старый долг. Перед Гарном. Я больше не принадлежу его дому, но я должен уплатить этот долг.
— Иди своим путем, как идут все люди. Я предупреждаю тебя — будь осторожен, иди только туда, куда тебя влекут твои желания. — Она отвернулась, а я взял свою кольчугу.
Пока я с трудом натягивал кольчугу, не желая просить помощи у Забины, я увидел, что она взяла с нижней полки сосуд — не деревянный, и не глиняный — а серебряный, сверкающий полированной поверхностью.
Она взяла его обеими руками и долго смотрела в него, а затем подняла голову и взглянула на меня. Все это было сделано так, как будто она пришла к какому то чрезвычайно важному решению. Она быстро поставила сосуд обратно на полку.
Затем она взяла сумку, похожую на те, что носят за спиной путешественники, и в нее она начала складывать вещи, сначала она положила остатки лекарства, которым она лечила мою голову, затем начала быстро перебирать сосуды и ящички. А я в это время затянул пояс с мечом и проверил, хорошо ли меч движется в ножнах.
Она сложила в сумку хлеб, но не положила ни кусочка сушеного мяса, однако я тут же вспомнил, что люди ее ремесла не едят мяса животных. Зато она положила мешочек с сухими фруктами. И наконец она показала мне бутылку для воды.
— Наполнишь ее водой из источника. Там хорошая вода — ее благословила луна. — И сумку и бутыль она бросила на постель рядом со мной. Я почувствовал себя страшно одиноким. Как будто и здесь на меня обрушилось проклятие Гарна. Несмотря на то, что она заботилась обо мне, она все же хотела, чтобы я ушел поскорее. Но я не мог ругать ее за это.
И теперь, когда я был на ногах, я не мог уйти не признав, что я в большом долгу перед ней. И как это было положено по обычаю, я вынул меч из ножен, взял его за лезвие и протянул к ней рукоять. Правда я ожидал, что она отвергнет ее, так как я был лишен клана, и со мной нельзя было даже говорить.
Забина посмотрела на меч, а затем перевела испытующий взгляд на меня. Она отказалась принять меч.
— Такие, как я, не имеют дела со сталью, — сказала она. — Но твое предложение, Эльрон, я принимаю. Может быть, когда нибудь придет день, когда я попрошу у тебя услуги.
Я вложил меч в ножны, ощущая, что на мои плечи легла еще одна тяжесть. Но я выпрямился и постарался забыть все, что теснилось сейчас в моем мозгу. Мудрая Женщина не лорд, не предводитель клана, но она знает, что говорит, и я для нее не просто человек без рода и без имени. Я взял сумку и поблагодарил ее за лечение, хотя я был больше благодарен ей за то, что она считает меня человеком.
— Там в мешке лекарства, — сказала она. — Там все обозначено, как ими пользоваться. Лечи голову, пока боль полностью не прекратится. И иди. Я благословляю тебя. И забина сделала жест, который не имел ничего общего с тем, что делают Барды, охраняющие священное Пламя. Но этот символ был могущественным, и я снова склонил голову, благодаря ее.
Мне бы хотелось увидеть Гатею — поблагодарить ее за заботу обо мне. Но ее не было, а мне пора было идти.
Судя по солнцу, была вторая половина дня, когда я вышел из хижины Мудрой Женщины. На востоке виднелись поля и бревенчатые стены крепости Тугнеса. Жилище Забины было построено прямо у склона, и я подумал, что совсем недалеко отсюда находится Лунное Святилище, куда по своей глупости часто ходила Инна.
Это было действительно лучшее место, откуда можно начинать выслеживание врага. Люди Гарна прочесали все скалы. Интересно, возникла ли у них мысль, которую Забина внушила мне — что не сверхъестественные силы похитили мою кузину, а ее похитил наш старый враг?
А если возникла, то часовые готовы пустить стрелу в любого, кто придет из этой долины, И я буду для них желанной добычей.
Я наполнил бутыль водой из источника, чей бурный поток несся со скал вниз. Затем, чувствуя приятную тяжесть у бедра, я пошел вдоль горного хребта у его подножия. Здесь было много следов. Может здесь были следы и Гатеи, которая ходила к Лунному Святилищу. Я хорошо знал, что Святилище представляет для нее нечто важное. Я стоял в самом начале своего поиска и оглянулся назад в долину.
Стадо овец паслось на склонах холма. Люди работали на полях. Я не заметил всадников. Картина, открывшаяся передо мной, была полна мира и покоя. Мог ли я считать это доказательством того, что Тугнес ничего не знает о действиях своего сына? А может это было просто притворство, чтобы обмануть тех, кто мог следить за долиной. Ответ мог быть любым, а я плохо знал лорда Тугнеса. Я должен идти. Должен идти и знать, что любая стрела и любой меч могут вонзиться в меня.
Может мне лучше начать поиск вечером, когда тьма скроет меня? Но ведь она скроет и следы, которые мог оставить Торг. Да, я теперь твердо уверен, что Инну похитил старый враг Гарна, потому, что это объяснение наиболее логично.
И я решительно направился вверх, так как начинать нужно было со Святилища. Действительно ли оно привлекало Инну своей загадочностью, или же оно было местом тайных встреч с Торгом?
Такое предположение сразу же представило мне Инну в совсем другом свете, чем я думал о ней раньше. Робкая, слабая, полностью поглощенная мыслями о хозяйстве, бесцветная — была ли она в действительности такой? Или же все это было всего лишь плащом, под которым она скрывала свою сущность, свою жажду свободы, которая удовлетворилась здесь, на новой земле. Теперь, оглядываясь назад, я понял, что ничего не знал о ней. Это страшно удивило меня. Ведь она была часть моей жизни. Мы росли вместе с детских лет, и только потом, согласно нашим обычаям, она отдалилась от меня. Но я не мог припомнить в ней ничего выдающегося.
Как она относилась к тому, что была обещана незнакомому человеку без всякого согласия с ее стороны? Это был древний обычай, и я раньше не думал об этом. Но для Инны это могло иметь значение. Могла же она ощущать неприязнь к незнакомому жениху, на которой мог сыграть Торг и убедить ее нарушить все обычаи предков.
Я взобрался на вершину хребта, но мне показалось, что подъем занял много времени. И не только потому, что я тщательно изучал все, искал следы на тропе, но и потому, что слабость, еще не покинувшая меня, заставляла часто останавливаться для отдыха.
Единственные следы, которые я обнаружил, были следами гигантского кота, который сопровождал Гатею. Отпечатки его мягких лап были хорошо видны на земле. Я передвигался от одного укрытия к другому, используя периоды отдыха для того, чтобы прислушаться. Но я не слышал ничего, кроме криков птиц. Если меня наверху и поджидали, то они хранили мертвую тишину, стараясь не спугнуть меня.
Подход к Лунному Святилищу с этой стороны был очень удобен для меня, так как здесь было много камней, где я мог укрыться. Может они и были здесь расставлены для этого, я не знал, но во всяком случае, они не были сделаны руками человека.
Наконец я добрался до последнего камня, откуда я мог хорошо видеть деревья, укрывающие Святилище. Сейчас они были покрыты листвой и почти полностью скрывали колонны и площадь. С одного из ближайших деревьев были безжалостно обрублены сучья — видимо для того, чтобы прорубить проход.
Долгое время я прислушивался и выжидал, даже нюхал ветер, который дул от долины Гарна. Однако ничего обнаружить я не смог. Если меня здесь ждет западня, то она тщательно укрыта.
И вдруг я насторожился, так как между деревьями появилась чья то фигура. Гигантский кот вышел на поляну и стал осматриваться. Затем его голова замерла так, как будто он смотрел в мою сторону. Видел ли он меня на самом деле, или просто чувствовал по запаху мое присутствие — я не знал. Но я был уверен, что он знает, что я здесь.
Однако я был уверен, что здесь нет никого из людей Гарна. Этот зверь не стоял бы так спокойно на открытом пространстве, если бы здесь были еще люди. И я поднялся в полный рост и вышел из за камня, служившего мне укрытием. Раз кот здесь, так вероятно и Гатея где нибудь поблизости. А если он один, то может по старой памяти позволит мне приблизиться и поискать следы Торга и его пленницы?
Мое первое предположение оказалось справедливым. С кошачьей легкостью из зарослей выскользнула воспитанница Забины. Она была одета так, как будто собралась в далекий путь, волосы ее были заколоты и спрятаны под маленькой шапочкой серо коричневого цвета. Такого же цвета была и остальная ее одежда. Теперь она стояла между деревьями и тоже смотрела в мою сторону. Она была нисколько не удивлена, увидев меня, напротив, она как бы поджидала меня, и даже сердилась, что я опаздывал.
Как и у меня, у нее за спиной был туго набитый мешок, даже больше, чем у меня, а на поясе прицеплена бутыль с водой. У нее не было оружия, кроме ножа, который был нужен ей для приготовления еды, да и вообще необходим в походной жизни.
Она угрюмо смотрела на меня, но не здоровалась, как будто мы не были нужны друг другу. Кот приподнял верхнюю губу, но если это и была угроза, то я не понял ее.
— Значит, ты пришел…
Мне ее слова показались загадочными.
Неужели она думала, что я не приду? Мне уже не оправдаться перед своим кланом, но для самого себя я должен был найти след, ведущий к Инне.
— Если след есть, — сказал я, — то он должен начинаться отсюда. Здесь я встречал ее, здесь мог встретить ее и Торг… или где нибудь рядом. Другого пути для них…
— Она… он… они?.. — перебила она меня. Изумление было на ее лице.
— Торг, — теперь была моя очередь перебить ее. — Это он решил добыть себе жену и обесчестить дом своего врага.
— Какое отношение имеет Торг к этому? — она махнула рукой в сторону Святилища.
— Он мог увидеть ее здесь, подстеречь и похитить. Ее легко было напугать. — Я не был полностью уверен в этом, но честь дома Гарна требовала, чтобы я говорил о насильственном похищении, а не о добровольном бегстве.
Гатея сделала пару шагов вперед. Она смотрела на меня таким же взглядом, каким смотрела незадолго до того Забина — как будто старалась проникнуть в глубину моих мыслей.
— Почему ты думаешь, что это Торг? — спросила она.
— Твоя госпожа сказала мне это…
— Неужели она? Ты уверен? — она говорила резко и язвительно. Я стал припоминать слова, которые говорила Забина. Сказала ли она, что это сделал именно Торг? Я вспоминал слово за словом. Нет, она только задала пару вопросов и кое что сказала о прошлом. Все остальное было моей интерпретацией.
Гатея, видимо прочла все мои мысли и поняла, к какому заключению я пришел. Она кивнула.
— Забина этого не говорила, — ровным голосом заявила она. — Ты вложил слова в ее рот.
— Но она сказала так, что мне ничего не оставалось, как прийти к такому заключению.
— Она не отвечает за мысли тех, кто хочет найти себе врага полегче.
— Я и не думал о Торге, — пока она не навела меня на такую мысль, — возразил я. — Когда я сказал, что буду выслеживать его, она не возразила ни единым словом.
— А зачем ей? Какое ей дело до ваших ссор?
Я сделал шаг вперед, взбешенный тем, что эти две женщины играют со мной. Они излечили мое тело. Но это было их ремесло. А какое им обеим дело до меня? Забина весьма коварно послала меня по следу, ведущему в никуда, а эта девушка ведет себя открыто враждебно. Но почему она не подтвердила намеки своей госпожи и не отправила очень надолго по фальшивому следу на дикий запад, откуда я мог вообще не вернуться?
— Где леди Инна? — я решил, что у меня нет больше времени ошибаться и гадать. Мне оставалось только искать Инну. Но оставлять же ее жертвой похитителя — будь то человек из наших долин или выходец из прежних времен.
— Я не знаю.
Я поверил ей. Только… она не может знать, где моя кузина, но может ли она знать, что произошло с ней. В этом я был убежден.
Я готов был вытрясти из нее правду — так силен был мой гнев. Но кот зарычал, обнажил клыки, и я сдержал себя и остался на месте.
— Ее позвали, — медленно сказала Гатея. — Я видела ее. Она приходила сюда не из пустого любопытства, как думал ты. Нет, в ней всколыхнулись глубочайшие женские инстинкты. Она находится в таком возрасте, когда Великая Леди посылает женщинам зрелость. Даже такие, как эта Инна, которые всю жизнь жили по обычаям и законам людей, откликаются на женскую магию, если она достаточно сильна. Поэтому ее и тянуло туда, где лунное прикосновение было особенно мощным. Однако она не была защищена теми силами, которые известны нам, она была открыта полному потоку энергии.
— Я не понимаю тебя. Она пошла в Святилище. И что же там произошло? Не растворилась же она в воздухе, не провалилась сквозь землю? Ее мог унести только человек — Торг.
К моему удивлению Гатея рассмеялась.
— Запечатай свой мозг, отвернись от непонятного и загадочного, как это делаете всегда вы, люди. Инна исчезла, и ты должен искать ее. Если у тебя хватит мужества — ищи. В этой стране много тайн. Открой их и может ты обнаружишь нить, которая приведет тебя туда, куда надо. А может и не найдешь. Ответ на это может дать только попытка.
Она подтянула повыше свой дорожный мешок и повернулась. Кот, оставаясь между нами, пошел за ней. Гатея направилась на запад с уверенностью человека, твердо знающего, куда и зачем она идет.