АНДРЕ НОРТОН
Высокий Холлек: Корона из сплетенных рогов

— Инна!
То, что мы должны бежать отсюда, из этого места, наполненного неведомыми силами, было первой его мыслью. Кубок уже остыл в его руках, он уже больше не испускал сияния. Даже лицо на кубке постепенно темнело, уже ничто не говорило о том могуществе, которым обладало оно.
Девушка спустилась с алтаря. Движения ее были медленны и расслаблены, как у человека, только что вставшего от глубокого сна. Она еще не полностью воспринимала окружающее.
Руки ее поглаживали свое тело, как неоценимое сокровище. Она начала мягко напевать, глаза ее не встречались с моими. Мягкий нежный шепот перенес меня куда то далеко далеко, и во времени, и в пространстве. Ведь эту песню я слышал еще в детстве. Это была колыбельная, которой убаюкивала нянька Инну, когда та была ребенком.
Она все еще не видела меня. Взгляд ее медленно обходил ярко освещенный круг, как будто ожидая увидеть то прекрасное будущее, обещанное ей. Лунный свет обливал бледным сиянием ее стройное тело.
— Свершилось! Бог приходил ко мне и я подчинилась его воле. Дитя будет выше и могущественнее любого лорда — могущественнее — могущественнее… — голос ее был таким же мягким, но песня уже была не колыбельной, она стала песней торжества.
Неужели она совсем сошла с ума? Я осторожно поставил кубок на землю, стянул с плеча смотанный плащ, развязал его, набросил на плечи девушке. Она сидела на камне алтаря, на губах ее играла нежная улыбка, а руки бережно укрывали ту новую жизнь, которая, как она была уверена, зреет в ее теле.
— Сын… сын, который поедет вперед и соберет Великие Силы в свои руки и они будут оружием его. Мне оказана великая честь…
— Инна!
Я произнес ее имя как можно более повелительно, чтобы вывести ее из состояния транса и дать ей понять, что я здесь. Теперь она вздрогнула, повернулась ко мне. Я увидел ее расширившиеся глаза и понял, что наконец иллюзии покинули ее.
— Эльрон! — наконец то узнала. Руки ее схватили плащ, стала натягивать его на себя. — Но… — она осмотрелась, как бы желая видеть, кто пришел со мной. Она должно быть увидела чудовищ, все еще корчившихся у колонн. Я увидел ее изумление. Она вскрикнула, резко и пронзительно.
— Эльрон! Кто они! — страх овладел ею, вытеснив полностью чудесные видения. — Это… — я увидел, как ноздри ее раздулись, голова вздернулась.
— Здесь зло! Это не должно прикасаться ко мне. Я отдалась богу… его сын во мне!
Она быстро спустилась с алтаря и отошла подальше от чудовищ, которые корчились и испускали жуткие крики. Крики не агонии, а ярости. Я всматривался в ночь за пределами Лунного Святилища. Хотя старая карга исчезла, я не мог поверить, что она так легко сдалась. Нас могло ждать впереди что угодно.
— Эльрон! — Инна придерживала плащ на себе и схватила мою руку, — уведи меня отсюда!
— Сейчас. Как только я буду уверен, что нас не ждет западня. — Я не мог разжать ее пальцы и, держа в руке кубок, как меч, а здесь кубок был более сильным оружием, чем любой меч, я осторожно пошел от алтаря. Я не выпускал из виду чудовищ, но одновременно старался увидеть, не поджидают ли нас те двое, что исчезли вместе со старухой.
У меня возникло чувство облегчения. Значило ли это, что я освободился от колдовства? Я мог только надеяться, что это так.
Инна все еще крепко держалась за меня и она шла следом за мной, не отставая. Мы без особых затруднений дошли до края освещенного круга. Я, держа ее сзади, осторожно высунулся, чтобы посмотреть, что ждет нас в ночи.
Мне потребовалось некоторое время, пока глаза мои привыкнут к тьме, которую не пронизывали солнечные лучи. В отличие от Лунного Святилища, которое я видел в горах у долины Гарна, это Святилище не было окружено деревьями. Вокруг здесь были каменные плиты, хотя и не такие сверкающие, как внутри самого круга. От круга Святилища как лучи отходили низкие каменные строения.
Я почему то ожидал здесь жизнь, увидеть церемонию встречи меня и Инны. Но все было тихо. Это было давно покинутое место, где не было жизни. Только Святилище осталось здесь неизвестно для какой цели.
Инна рванулась резко назад, попыталась вырвать руку. Теперь я крепко держал ее.
— Райден! — крикнула она. — Райден! Где она? Почему ее нет?
— Успокойся. — Мне не нравилось, что крик ее эхом разносится в этом пустынном месте, среди покинутых строений. То, что мы уже предоставлены самим себе, мне казалось маловероятным, и я считал, что нужно сохранять осторожность.
— Пусти меня! Райден! — она снова крикнула и я не видел другого пути заставить ее замолчать, как сунуть ей в рот край плаща. Кубок я держал все время в руке. Я доверял ему больше, чем любому другому оружию. Я боялся, что если отпущу Инну, то она сбежит от меня. Мне вовсе не хотелось ловить ее здесь, среди угрюмых темных зданий.
— Она ушла, — сказал я, что мог. Если это было имя той ведьмы, которую я выгнал из Святилища с помощью кубка, то это была правда. — Слушай, — я тянул ее, чтобы завладеть ее вниманием. — Ты видела этих чудовищ у колонн? Вокруг могут быть и другие. Нельзя привлекать к себе их внимание.
Ответ ее был неожиданным для меня.
— Я не понимаю тебя. Что ты здесь делаешь? Райден сказала, что бог возьмет меня и его могущество возродится из моего тела. Поэтому Лунное Святилище и перенесло меня сюда. И это свершилось! Бог пришел… он взял меня…
Я должен был реагировать быстро.
— Ты спала. Должно быть тебя одурманили наркотиками и тебя были видения! Здесь не было бога… это не Лунное Святилище… — мне оставалось только надеяться, что я говорю правду. Что произошло здесь до моего появления, я не имел понятия, но я был уверен, что только я помешал этому всему завершиться так, как было задумано. Может быть, эти монстры были превращены богом Мрака в людей, чтобы они стали отцами ребенка этой наивной девушки, и она произвела бы на свет еще более страшное зло. Это мне казалось наиболее вероятным.
— Пусти меня! — они вертелась как змея в моих руках. — Ты не можешь знать правды! Райден сказала мне…
К счастью, она была гораздо слабее Гатеи. Я ее мог удерживать даже одной рукой.
— Если Райден — это мешок костей, который только что был тут, — сказал я, — то она ушла. И я надеюсь, что очень далеко. Но теперь…
Она вырывалась изо всех сил. Мне пришлось заткнуть кубок за пояс и схватить ее двумя руками. Затем я взвалил ее, плюющуюся и царапающуюся, на спину и потащил ее между строений, от всей души желая, чтобы крики ее не навлекли на нас беды.
Мы шли по мощеной улице. По обеим сторонам ее стояли низкие одноэтажные темные дома. Они были без окон. В их стенах выделялись только темные дверные проемы. Дорога шла все время вверх и мы прошли мимо тринадцати домов прежде, чем вышли на равнину.
Инна, наконец, замолчала. Она горько плакала, все тело ее сотрясали судороги. Она оказалась более легкой, чем я предполагал. Мне приходилось почти тащить ее за собой и я думал, что это не из за того, что она хочет остаться тут, а просто она очень устала и ослабла. Она споткнулась и повисла на моем плече. Вероятно, она была в обмороке.
Однако мне хотелось уйти отсюда подальше. Поэтому я подхватил ее на руки и пошел дальше так быстро, как мог. Наконец мы дошли до конца долины. Там я был вынужден остановиться и отдохнуть. Я опустил Инну на землю, поддерживая ее, и оглянулся вниз в долину.
Лунное Святилище все еще сверкало. Но я уже не мог рассмотреть двух чудовищ у колонн. И во всем городе не было ни света, ни звука, ни движения. Дома прижимались к земле, темные и мрачные. Дороги между ними были пусты. Все было спокойно и тихо.
Всхлипывания Инны перешли во вздохи. Она висела на моих руках, как будто силы в конец оставили ее. Я медленно пошел вперед, поддерживая ее и внимательно глядя, что там нас может ждать.
Дорога тянулась далеко вперед тускло белой линией. Луна светила достаточно ярко и теперь, когда глаза мои привыкли к полумраку после яркого сияния Святилища, я видел, что местность вокруг покрыта густой растительностью. Деревья росли небольшими рощами, а скопления кустов образовывали темные пятна, которые мне чрезвычайно не нравились. Я мог легко вообразить, какие чудовища скрываются там.
Хотя дорога наверняка была под наблюдением злых сил, все же, решил я, идти по ней безопаснее, чем по равнине.
— Ты можешь идти? — спросил я. Тащить ее на себе и не иметь возможности использовать руки для защиты в случае необходимости, было глупо. Но я не имел желания оставаться здесь в опасной близости от Святилища.
— Ты не имеешь права! — она рванулась от меня и плащ наполовину соскользнул с ее тела. Она ахнула и стыдливо закуталась в него. — Райден вернется. Она не позволит увести меня…
— Ты можешь идти, — я не пропустил мимо ушей ее предупреждение, так как сам боялся этого.
— Да, — угрюмо сказала она. Но если она думала, что я выпущу ее и она сможет снова сбежать в Святилище, то она ошибалась. Я положил руку ей на плечо и повел ее, подталкивая по дороге перед собой.
Некоторое время мы шли молча. Так как теперь Инна не доставляла мне беспокойства, я мог повнимательнее посмотреть вокруг. Я был настороже, чтобы не пропустить внезапного нападения. Но все было спокойно. Только налетающий ветер качал деревья и шумел листвою.
— Почему ты пришел сюда? — этот вопрос немного удивил меня. Я привык думать о ней как о ноше, о грузе, а не о живом существе.
А почему? Я вовсе не стремился сюда. Я направился в эту страну только чтобы загладить свою вину перед лордом Гарном. И то, что я нашел Инну, вовсе не моя заслуга. И я не понимал, почему могущественные неизвестные мне силы забросили меня сюда.
— Я изгнан из клана, — сказал я. — Лорд наказал меня справедливо. Ведь я должен был сказать о том, что ты посещаешь тайно Лунное Святилище.
Она долго молчала. Затем она заговорила и голос ее был тихим.
— Значит, ты пришел сюда, чтобы спасти свою честь?
Это говорила не та Инна, которую я всегда знал. Она была резка, саркастична.
— Мне нечего спасать, я ведь лишен рода, а это бесчестье, которого не смыть. Я пренебрег своими обязанностями и наказан за это.
— И ты думаешь вернуть меня обратно к тем, кто не смотрит дальше своего носа, кто не имеет могущества, кто даже не подозревает о своем ничтожестве?
Голос ее стал громче, пронзительнее.
— Я тебе не простая девушка, которую можно таскать туда обратно, даже если она этого не хочет. Я… — она замолчала и я не мог удержаться от искушения и спросил:
— Так кто же ты теперь, леди Инна?
Она рассмеялась, чем несказанно удивила меня. Голос ее снова стал саркастичным, презрительным.
— Подожди, и ты увидишь, лишенный клана. Сейчас ты коснулся таких вещей, о которых ты не можешь иметь понятия. Я ношу в себе… да… я, девушка, ношу в себе ребенка! Дитя могущества, такого сильного, что он будет править миром! Я избранница бога и я мать его ребенка! Ты не можешь часть этого государства…
Я вспомнил о карге и о ее заклятиях, вспомнил о двух чудовищах, которые корчились возле колонн. То, что они были союзниками Властителя Черной Башни, я не сомневался. Но не могла же Инна добровольно примкнуть к силам Зла. Она была обманута, введена в заблуждение.
Я замедлил шаг, достал из за пояса кубок и повернул его так, чтобы она могла видеть лицо Рогатого Человека. Оно было хорошо видно в лунном свете. Мне почему то казалось, что он понимает меня и сделает все, чтобы помочь мне.
— Ты его знаешь, Инна?
— Да. Это Курноус. Охотник. Но что тебе до него, Эльрон? — сквозь презрительную резкость ее речи прорезалось удивление. — Он защитник Лунной Леди. Это она вызвала меня сюда…
Нет, это не слова Дианы и не Гунноры, и даже не Рогатого Лорда. Кто то извратил весь ритуал, чтобы обмануть девушку. Как глубоко она запуталась в сетях? Я должен узнать это, чтобы обеспечить безопасность нас обоих.
— Тебя вызвала Диана?
— Диана? — она повторила имя так, что мне стало ясно: она слышит его впервые. — Кто такая Диана? Это была Райден — самая старая. Правительница Лунной тени. Она Мудрейшая. Это она дала жизнь Великому Господину. И теперь вызвала меня, чтобы я дала ему свое тело.
— А Гуннора? — спрашивал я дальше. — Она тоже была?
— Диана, Гуннора! — в голосе снова появилось презрение. — Эти имена ничего для меня не значат. Где ты услышал их, лишенный клана? Впрочем, лучше скажи, почему ты носишь с собой Кубок Рогатого Охотника?
— Его подарили мне. Слушай, Инна, ты попала в руки Зла. Диана, Гуннора — они истинные Лунные Леди. Эта Райден узурпировала их могущество. Неужели ты не поняла, когда увидела чудовищ, что имеешь дело со Злом?
— Ты сошел с ума! — пронзительно крикнула она. — Ты имеешь дело со Злом, а не я! Меня вызвали… я избранница! Эту ночь я спала в объятиях Великого. Я его возлюбленная… я его избранница.
И она едва не вырвалась от меня, так как она царапнула мое лицо, когда я совсем не ожидал. В моих руках остался только плащ. Тогда я бросился за ней, схватил ее, прижал ее к себе так сильно, что лицо ее исказила гримаса боли и страха.
— Я не буду спорить с тобой. — Мне было ясно, что сейчас до нее не дойдет голос разума. Гатея… Гру… сейчас мне нужен меч на боку и они рядом со мной. Когда вся битва в святилище закончилась, я вспомнил про них, и мне стало жутко при мысли, я вспомнил про них, что они находятся во власти Господина Черной Башни.
— Мы сейчас одни в стране, полной колдовства, и нам нужно держаться вместе, иначе мы погибнем.
Ее руки, которые продолжали сопротивляться, опустились. Она посмотрела по сторонам и я увидел на ее лице, освещенном луной, выражение загнанного зверька.
— Я в безопасности… в безопасности. Райден найдет меня! — но уверенности в ее голосе не было.
Хотя она продолжала сопротивляться, я больше не хотел оставаться на открытой дороге, которая вела прямо в Лунное Святилище. Поэтому я принудил ее идти дальше. И она пошла, прекратив борьбу.
Нам нужно найти убежище, подумал я. Все, что произошло, хоть и было похоже на сон, но истощило мои силы. Но если я найду подходящее место для лагеря, могу ли я быть уверенным, что она не сбежит, пока я сплю? Может, ее стоит связать по рукам и ногам.
Дорога стала описывать широкую дугу и по ее сторонам я увидел темные холмы, которые мне показались похожими на могильные курганы, какие люди клана насыпают над могилами своих лордов. Если это действительно мемориал, то здесь очень долго жили люди.
Ветер, который шелестел листвой деревьев, внезапно сменил свое направление. Теперь он дул справа. Судя по звездам, это был запад. Он принес запах, который приходил ко мне из кубка — чистый, свежий. Я инстинктивно посмотрел туда, надеясь увидеть хоть какую нибудь нить, связывающую меня с Рогатым Господином. Я был так потрясен случившимся, что даже запах казался мне путеводной нитью.
Еле заметная тропа отходила от дороги. Она вилась между курганами и вела на запад. Можно ли нам идти туда, если нас ничего не зовет, кроме этого, так хорошо знакомого мне запаха? Тропа то и дело исчезала в тени курганов. Я остановился и стал всматриваться вдаль, стараясь пронзить мрак взглядом.
Инна снова стала сопротивляться.
— Куда ты идешь? — спросила она. В ней странным образом уживались две девушки — одна, тихая, скромная и запуганная из клана Гарна, другая, и гораздо чаще, была враждебна мне. Она хотела освободиться от меня.
Я был прав. Этот запах доносился из долины, где высились темные курганы. Не отпуская Инну, я достал кубок и повернул лицом Рогатого в том направлении.
Я уже привык к его помощи, и поэтому совсем не удивился, увидев, как зажглись светом его глаза. Слабые лучи света протянулись, как тонкие нити в самое сердце того, что было мемориалом давно умершим лордам — может здесь были захоронены воины, погибшие во время битвы, защищая свою землю.
Я слышал тяжелое дыхание Инны, но она не сопротивлялась, когда мы свернули с мощеной дороги и пошли по узкой тропе.
Тени проплывали мимо нас. Я притянул Инну поближе к себе и взглянул наверх. Там я увидел громадную птицу — неужели это то чудовище, с которым я сражался, и которое не погибало от смертельных ран? Но птица пролетела мимо, не обратив на нас внимания. Я не мог рассмотреть ее, но у меня сложилось впечатление, что это все же не птица. Она летела прямо, но вдруг, над курганом, она оглушительно захлопала крыльями и повернула на север. Видимо, заметила какое то препятствие, невидимое нам. То, что эта птица, или что то другое, была отброшена, придало мне мужества. Поэтому, дождавшись, чтобы она отлетела подальше, я подхватил Инну и мы пошли вперед как можно быстрее. Правда, она стала жаловаться, что поранила ноги о камни, что нам вообще не нужно так спешить.
Тропа вилась между земляными курганами, но я заметил, что некоторые из них были увенчаны камнями, и из их вершин струилось к небу голубоватое сияние, правда, недостаточно яркое, чтобы помочь нам в пути.
Я знал, что скоро мы доберемся до убежища. Мне очень хотелось есть и пить. Я не знал, в каком состоянии находится Инна. Правда, я чувствовал, что она дрожит от слабости, но нести ее у меня самого не было сил.
Наконец, мы дошли до кургана, который возвышался над другими. На вершине его был камень, из четырех углов которого поднималось голубоватое сияние — как будто там стояли четыре свечи. У нашего народа свечи устанавливаются по углам погребального ложа лорда. Я посмотрел вверх, но не увидел ничего, что могло бы служить убежищем.
С вершины кургана мы могли видеть все вокруг. Тот, кто лежал под курганом, был давно мертв, но он мог дать защиту тем, кто находился в сердце его кургана и кто просит его защиты.
Инна воспротивилась моему желанию искать место для лагеря на вершине кургана. Но когда она попыталась вырваться, двойной луч света из глаз Рогатого стал ярче и показал на курган. Тогда Инна плотнее закуталась в плащ, как будто это была броня, способная защитить ее. Она больше ничего не сказала, но начала взбираться вверх по склону.
Вершина кургана была плоской, и в небольшом углублении лежал камень, как низкий алтарь. Столбы света как пламя на ветру наклонились к кубку, когда я приблизился к камню.
Инна вскрикнула, упала на колени и спрятала лицо в руки. Ее спутанные волосы рассыпались по ее плечам, как второй плащ. Но я стоял и прислушивался. Из ночи пришли какие то звуки. Я слышал звон мечей, удары мечей о щиты, крики, очень далекие и слабые, некоторые торжествующие, некоторые крики отчаяния. И затем над всем этим послышались звуки рога — охотничьего рога, и это был не сигнал битвы. Возбуждение охватило меня. Усталость, голод, жажда — все было забыто. Одной рукой я поднял вверх кубок, а второй — меч, сам не зная, почему я это делаю. Я не был готов к встрече с врагом. Нет — враги давно исчезли, осталось только торжество, радость победы, такая же чистая и ясная, как огни, горевшие на вершинах курганов. Нет, мой меч вознесся вверх в салюте, приветствии лорду, для которого я был слугой. Рукоять меча коснулась моих губ.
Кому… или чему… приносил я клятву в верности, я не знаю. Но я знал, что это было нужно и это было правильно. Вокруг меня струилось голубое сияние и кубок светился. И затем все исчезло. Как будто все смел ветер, приносивший запах вина Рогатого Лорда. Меня охватило желание, острое, как боль, найти того, чьи крики я слышал, чей рог звучал в ночи. Но мое время, видимо, еще не пришло и я остался на месте.
Медленно я вложил меч в ножны. Голубое сияние стало совсем слабым. Остались только еле заметные следы его. Инна подняла голову и посмотрела на меня. Глаза ее расширились. Они были полны страха и трепета.
— Кто ты? — спросила она.
Я ответил правду.
— Я Эльрон, лишенный клана, хотя… — мой голос прервался. Горечь потери клана и рода оставили меня с тех пор, как мои ноги вступили в эту загадочную страну. Я посмотрел на того Эльрона, каким я был когда то и увидел очень юного и очень глупого человека. Хотя я и теперь знал лишь немногим больше, чем он, зато я знал, что мало знаю, а это достаточно много, это большой шаг вперед.
Инна отбросила волосы с лица. Я присел рядом, протянул ей бутылку с водой и немного еды, что оставалась еще в моем мешке. Она жадно ела и ничего не говорила, что еда затхлая, а вода несвежая и пахнет бутылкой, а не чистым родником. Мы сидели и ели. Нас освещала луна и сияние могильных свечей. Каждый из нас думал о своем. Мои мысли все время возвращались к Гатее и Гру.
После еды я взял кубок, поднес его к груди и заглянул в него, как будто это было зеркало… или окно куда то. Затем я вызвал в мозгу видение девушки, которая стояла рядом со мной в Черной Башне. Для этого я призвал на помощь все свои силы, все свое воображение.
Было очень трудно увидеть четкое изображение ее лица. Она то появлялась, то исчезала. Я закончил свой поиск, выполнив то, что задумал. Инна была со мной. Гатея выбрала свой путь по собственной воле. Мы не были связаны между собой ничем. Нет! Для меня не может быть покоя, пока я не буду уверен, что она снова в этом мире… что она свободно и может осуществить свои желания. Не может быть покоя! Нет!