АНДРЕ НОРТОН
Янус: Победа на Янусе

Третий раз в жизни Айяр, возродившийся ифт, стоял на уступе, нависающем над Зеркалом Танта. И каждый раз оно было для него иным. Когда он и Иллиль впервые прошли Сторожевым Путем, Зеркало вызвало у него благоговейный трепет, желание отползти назад и не смущать себя созерцанием того, что не поддавалось воображению человека или ифта. Во второй раз, когда все они искали у Танта прибежища от враждебного мира, зеркало было чашей накопляющейся силы, ярость которой и пугала, и поддерживала.
Сейчас он видел внизу клубящийся, кипящий туман, некую субстанцию, не существующую ни на Янусе, ни в каком либо другом мире. В ней не было ни радушия, ни спокойствия, говорящего о безопасности, а лишь непрерывные метания и.., нет, не страх, но смятение, напряжение — как перед битвой. Даже Иллиль, без малейших колебаний поднявшаяся сюда, чтобы вступить в общение с Зеркалом, стояла, забыв обо всем.
Джервис не оглянулся, когда они вышли на уступ. Он был неподвижен, как статуя. Опущенные руки, вся его поза выражали ожидание. Наконец Иллиль подошла к нему и встала рядом. Может быть, она вспомнила, а может, интуиция подсказывала ей, что надо делать, думал Айяр, когда она вытянула руки ладонями вверх.
И вот Иллиль запела. Некоторые слова Айяр понимал, остальные были на Тайной Речи, на которой обращались к Высшим Силам. Туман, поднявшись до краев котловины, превратился в студенистый язык, готовый слизать смельчаков, которые решились обратиться с требованиями к Зеркалу Танта. Ни разу за две свои жизни Айяр не испытывал такого страха. Не смерть страшна воину — страшно, когда могучая и последняя защита обращается против тебя самого.
Однако никто из них не отступил и не пал духом. Теперь пел и Джервис, будто голос Иллиль пробудил в нем былого Мастера Зеркала. И страшный язык тумана не слизнул их с камня. Руки Иллиль пришли в движение — она как будто сеяла невидимые семена, и язык тумана качался в том же ритме. Страх Айяра исчез, пришло благоговейное осознание того, что их приняли. Великий и нестихающий гнев, неизмеримая сила, средоточием которой было Зеркало, приняла и признала их. Туман опустился, оставив холод. Иллиль вздрогнула и, по прежнему глядя вниз, проговорила:
— Я сказала Зеркалу, что мы готовы. Теперь нужно ждать, какую миссию на нас возложат.
В человеческой жизни время меряется числом восходов и закатов солнца — днями, и числом сезонов роста и созревания — годами. Жизнь требует от человека все более точного счета времени, он делит секунды на доли и доли долей. Нейл Ренфо родился в космосе, время для него было более абстрактным, чем для земных людей. Когда он стал Айяром, время стало отмеряться по сезонам — росту и зимнему сну. Теперь же он оказался во времени ожидания, в котором его тело ничего не значило. Как долго длилось оно, это время, он не знал, а потом, когда пытался оценить его — не смог.
Но пришел момент, когда туман внизу смешался с водой. Теперь на самом Зеркале появилась рябь голубых и зеленых полос, потом цвета побледнели, и полосы превратились в серебряные линии, сложились в рисунок. Если Зеркало Танта и было в каком то отношении просто водой, теперь оно совсем не походило на озеро.
Иллиль и Джервис запели новую песню, смысл которой был не в словах, а в звуках, слагающих мелодию. Серебряные нити вычерчивали фантастические узоры, в них мерцало сокровенное знание, но сознание не успевало понять его. Вода поднялась над стенами кратера, как в день, когда гроза и ливень бросили вызов Тому, Что Ждет.
Из воды поднялся второй язык тумана, более плотный, чем первый. Поднимаясь все выше, он вытягивался и оплетал стену, словно лиана. В эту лиану вплелись серебряные нити, она заблестела, но этот яркий блеск не ослеплял глаза ифтов. Вот она приблизилась к выступу. Яркая звезда на ее верхушке кружилась над головами. Потом она закачалась, задерживаясь над каждым ифтом. Над одними — на мгновение, над другими — чуть дольше. Она искала. Вот Иллиль окуталась серебряной пеленой; вот лиана нагнулась над Айяром, коснулась его. Это было не прикосновение воды — он почувствовал легкое покалывание в костях и в крови, как будто серебряный поток прошел сквозь его тело.
И вдруг все исчезло. Язык вернулся в Зеркало. Волнение внизу улеглось. Они снова видели гладкую поверхность. Айяр понял, что дверь закрылась. Его руки и плечи, по которым пробежала серебряная река, ощущали тепло, голод и жажда отступили, он был полон энергии и желания действовать. Но как? Что он должен делать? Он знал, что ответ теперь в нем самом — и в самом Зеркале.
Подошла Иллиль.
— Мы избраны. Прежде был Кимон, теперь — мы. Мы пойдем туда, где скрывается То, Что Ждет, и, быть может, станем сосудами, из которых гнев Зеркала Танта выплеснется на Врага.
«Но ведь я пришел сюда совсем за другим, — подумал было Нейл, но тут же понял. — Нет, за этим. Я пришел сюда и, значит, предложил себя для битвы. Предложение принято, и уже нельзя отказаться. Но почему я? Я же не Мастер Зеркала. Я всего лишь воин, который однажды уже сражался с Врагом. Хотя… Кимон тоже был воином. Если он вообще существовал. Если это не легенда. И он не возражал, когда был выбран». Айяр повернулся к Иллиль:
— Мы идем сейчас?
— Да.
— Возьми, — Килмарк снял перевязь с мечом и протянул Айяру.
Джервис запахнул плащ.
— Все, что следовало сделать здесь, — сделано. Значит, пора уходить.
— Но куда? — спросила Иллиль.
— К бухте, если вам суждено добраться туда. Если придут братья из за моря, их надо встретить. — Джервис помолчал. — Мы были бы рады идти с вами, но поможет ли это вам, защитит ли? — он пожал плечами. — Я знаю, что вы столкнетесь со многими опасностями, но никому из нас не дано взять на себя хоть часть из них. Раз ты выбран для этого дела, значит, никто не сделает его лучше.
Айяр и Иллиль направились в сторону Пустоши и остановились там, где стены Пути доходили им до пояса. Затянутое облаками небо не слепило глаза, идти было легко, но куда идти? Наугад в цитадель Того, Что Ждет?
— Куда — я догадываюсь. Но что мы будем делать, когда дойдем?
— Узнаем, когда настанет время. Уверенность Иллиль не рассеяла его сомнений.
— Слепо идти против Того, Что Ждет, не скрываясь? Но ведь это значит отказаться даже от той защиты, которая у нас есть.
— Защита? Разве была она у вечного воина. Капитана Первого Круга Ифткана? Бороться можно не только мечом…
— Да, — ответил он, — бластером и лучеметом! Ты же видела армию, которую То, Что Ждет, собрало здесь. Я знаю, что в нас вложена сила, которая проявится при встрече с Врагом, но для этого надо встретиться с ним. Нужно встать лицом к лицу с Тем, Что Ждет, как в песне о Кимоне. А для этого нужно пройти через Защиту. Помнишь, как легко захватил нас ходячий скафандр, а ведь, возможно, наименьшая из опасностей.
— У нас нет времени ползти и выискивать хорошую тропу.
— А я думаю, что именно это нам и следует сделать. Мы не в Лесу, а в стране Врага. — Он задумался, и мысль его была ясна, как никогда прежде. — У Врага есть фальшивые ифты, верно? На вид они не отличаются от нас.
— И что же?
— Их посылают в рейды… Значит, мы можем выследить такой отряд на обратном пути и присоединиться к нему…
— Но ведь они неживые. Разве То, Что Ждет, не заметит разницы?
— Надо попробовать. Во всяком случае, это не более опасно, чем идти вслепую.
— А где их искать?
— Они переходят через реку. Локатат был с теми, кто преследовал их, пока его самого не затянуло То, Что Ждет… След надо искать на юго западе.
Она нахмурилась.
— Стоит ли тратить время на такой неопределенный план?
— Все наше будущее неопределенно. Сеятельница Семян, а здесь должна решать мудрость воина. Никто не бросается, очертя голову, в нору келрока, только потому, что нет времени искать другое убежище. Я думаю, что лучше прийти к Тому. Что Ждет, по нашей воле, а не по его. Если удастся.
Иллиль, хотя и с явной неохотой, но согласилась. Погода была пасмурной. Айяр не забывал о блестящих пятнах, которые увидел с дороги, но пока их не было видно. Вот появились первые глубокие колеи, оставленные пленниками Того, Что Ждет. Айяр поглядывал на небо, боясь найти там летающего слугу Того, Что Ждет, но небо пока было их союзником.
— Ты хоть знаешь, что мы должны будем делать, когда.., если дойдем до Того, Что Ждет?
— Я знаю только то, что тогда Сила направит нас по нужному пути.
Если верить легенде, Кимон перед своим сражением знал больше. Но не исключено, что и он был только орудием одной Силы против другой. Ведь легенда — это тень, а не зеркало истины. Возможно, герой Белого Леса шел так же, как они — неуверенный и непосвященный. Айяр почувствовал новый запах. Так и есть: здесь прошли фальшивые ифты. С вайтами или одни? От этого зависит, как вести себя.
— Они… — шепнула Иллиль. Айяр кивнул, знаком приказав ей молчать.
Чуть западнее.., да, запах стал сильнее. Но куда они идут? Если на восток, то преследовать их нет смысла. Айяр неслышно обогнул скалу и нашел на грунте отпечатки узких ступней. На запад! Он снова сделал знак Иллиль и всмотрелся в даль зоркими глазами разведчика.
Пустыня была изрезана оврагами, обнажавшими камни такой причудливой формы, что казалось, будто не эрозия, а чья то рука придала им черты звериных морд и демонических чудовищ. Эта местность так отличалась от Леса, что походила скорее на инопланетный ландшафт. На голом песке лишь изредка встречались кусты с длинными мертвыми корнями, тянувшимися по сторонам, как щупальца. Местами ветер оголил темные пятна настолько твердого грунта, что брошенный камень производил металлический звон. Айяру вспомнились рубцы от ракетного огня на поле космопорта. Но эти пятна слишком малы и довольно далеки друг от друга.
Красное чешуйчатое существо блеснуло выпуклым глазом и скрылось между камнями. Айяр подозрительно проследил за ним. Все здесь могло шпионить для Того, Что Ждет.
— Это просто дикое животное, — сказала Иллиль, угадав мысли Айяра.
— Почему ты в этом уверена?
— Все, кто служат Тому, Что Ждет, отбрасывают тень своего хозяина. Хотя в этой земле все кажется подозрительным. Ты лучше скажи, что мы станем делать, когда найдем отряд? Фальшивые ифты наверняка не примут нас…
Айяр рванул ее назад, к краю оврага, и загородил собой. Воздух наполнился запахом фальшивых ифтов. Стена оврага выворачивалась здесь резким выступом. За ним было отличное место для засады. Айяр осмотрел склон. Успеют ли они взобраться незамеченными? Не хотелось и думать о том, какой мишенью будут распластанные по склону тела. Иллиль достала меч. По лезвию побежали искрящиеся серебряные полосы. Девушка покачала мечом, направляя его то вверх, то вниз и шепнула:
— Иди!
Айяр подпрыгнул и ухватился за корни. Впиваясь пальцами в землю, вскарабкался наверх, пополз по гребню. Иллиль подалась вперед. Сверкающее острие меча периодически опускалось, и Айяру казалось, что она с трудом удерживает его в руках, заставляя снова указывать вверх. Айяр не понимал, что она делает, но, во всяком случае, его не заметили и не атаковали. Выглянув наружу, Айяр увидел зеленую безволосую голову, высокие острые уши и плащ ифта, только в руках был не меч, а нечто напоминающее бластер. Голова фальшивого ифта была поднята и покачивалась в такт движениям меча Иллиль. Глаза тупо смотрели в стену.
Айяр потянулся к своему мечу, не вполне понимая, что он сможет сделать с металлическим корпусом робота. Но едва он коснулся рукояти, серебряная рябь, такая же, как на мече Иллиль, брызнула из его пальцев. Некая сила, вложенная в Айяра, требовала действий. Он поднял меч и направил его на голову противника. Рябь потекла с меча вниз и достигла зеленого черепа робота. Айяр ощущал, что какая то его новая внутренняя сила выходит из меча вместе с рябью.
Фальшивый ифт дернулся и упал навзничь. Некоторое время он еще бился в конвульсиях, но даже не пытался встать. Айяр вложил меч в ножны, сам несколько испуганный случившимся. Робот чуть приподнялся в последнем усилии и упал. Айяр сполз со склона неподалеку от него. Когда он нагнулся, чтобы поднять выпавшее оружие, Иллиль резко выкрикнула:
— Нет! — Она медленно приблизилась, держась за стену оврага, и объяснила.
— Ты несешь в себе Силу. Чужое оружие брать нельзя.
Айяр поднял камень и бросил в бластер. Оружие, оказавшись неожиданно хрупким, разлетелось вдребезги. Тогда он взял камень побольше и обрушил на череп фальшивого ифта. Внутри был покрытый окалиной металл и оплавленные провода. Айяр присел на корточки, чтобы рассмотреть получше. Увиденное вселило в воина некоторую уверенность. Энергия, направленная мечем, способна производить страшные разрушения.
— Ты все еще не понимаешь? — спросила Иллиль. — Ты сосуд Силы. Но ее нельзя тратить понапрасну… Куда мы теперь идем?
— В прежнем направлении. И осторожно.
Облака, закрывавшие солнце, стали еще темнее. Было это действие Зеркала или нет, но для них такой защитный фон был очень нужным подспорьем. Овраги вились, будто специально давая кому то возможность рассматривать силуэты идущих вдоль края. До сих пор ни фальшивые ифты, ни их хозяин ничем не обнаружили, что знают о гибели робота, но Айяр предпочитал полагать, что они все таки знают.
Над третьим оврагом стояла первая ловушка. Когда их вели через Белый Лес, деревья из сверкающих кристаллов слепили ифтам глаза, лишая их зрения. Здесь был установлен высокий столб из такого же кристалла, который днем должен был ослепить их.
Холодный грозовой воздух ослабил все запахи. На пустыню с яростью обрушилась гроза, заставив ифтов искать убежище, которое, к счастью, быстро нашлось. Темнота — друг ифтов, но не сбивающий с ног ветер, яростный град и леденящий кровь дождь со снегом.
Они втиснулись в расщелину и завернулись с головой в плащи, чтобы спрятать глаза от вспышек молний. Какая бы сила ни вызвала эту грозу, ее безмерная ярость казалась Айяру осмысленной.
— Она смоет все следы… — чуть слышно прошептала ему на ухо Иллиль.
Сеятельница права. Когда это кончится, и они смогут выйти, придется снова держать путь на запад, пока…
Иллиль ткнула его в бок, но он и сам увидел это, выхваченное вспышкой молнии. Когда они прятались, этого не было, а сейчас оно стояло чуть западнее, неподвижно, как кристаллический столб.
Это не человек. И не ифт. Хотя у него четыре конечности, и стоит оно на двух. Айяр смутно ощущал, что когда то он знал или хотя бы видел нечто подобное, но где и когда?..