АНДРЕ НОРТОН
Великая перемена: Изгнание

Она почему то считала, что камень затребует осколок назад, но не почувствовала никакого притяжения к его массе. Но одновременно она ощутила присутствие огромной энергии камня. Это поистине камень Коннард! Осколок проявлял только слабый след могущества главного камня. Девушка часами могла бы смотреть на сложный рисунок жил под чистой полированной поверхностью, но Смайр, уложив Деррена на грубом каменном полу, схватил Нолар за руку и потащил в сторону.
Потом взял Элгарет за обе руки и усадил ее на каменный блок, упавший с крыши. В комнате не было ни стульев, ни другой мебели, кроме низкого стола черного дерева, стоящего прямо против камня.
Нолар с любопытством взглянула на три предмета, лежащие на столе, ахнула и отвела взгляд.
Смайр заметил ее реакцию и рассмеялся.
— Не нравятся тебе инструменты хозяина, волшебница?
Нолар только покачала головой, не доверяя своей способности говорить. Три предмета казались достаточно невинными: маленький колокольчик, кинжал с длинным лезвием и резной рукоятью и небольшая жаровня с горстью углей. Но все они сделаны из тусклого черного металла, который вызывал у Нолар невероятное отвращение. Эти предметы исключительно злые, и Нолар испытывала к ним омерзение и физическое, и умственное. У нее возникла мысль: когда прозвонит этот отвратительный колокольчик, она сойдет с ума.
Смайр небрежно махнул в сторону предметов, но Нолар заметила, что он их не коснулся.
— Мастеру Таллу потребовались серьезные усилия, чтобы достать эти полезные вещи, — похвастал Смайр. — Когда нас поместили сюда, — продолжал он, поморщившись от воспоминаний, — у хозяина отняли все волшебные инструменты. Позволили только обставить одну комнату мебелью.
Вот объяснение скудности помещений и отсутствия обстановки, подумала Нолар. Она почувствовала дурноту, поняв, что пища, которую послал им Талл, не из прошлогодних запасов. Ей не менее тысячи лет, и сохранена она силой волшебства.
Неожиданно в комнату влетел Талл. Такое невнушительное появление он компенсировал всплеском агрессивной энергии.
— Час мой, настал! — провозгласил он. — Пора начинать!
Несмотря на то, что говорил он уверенно, Нолар показалось, что выглядит он утомленным. Глаза его лихорадочно блестели, как у серьезно больного.
Талл занял место за столом, ласково провел пальцами по лезвию кинжала.
— Ночь была долгой, — провозгласил он, — но привела к великолепным достижениям. Я провел Поиск и обнаружил полное отсутствие надоедливых паразитов, с которыми боролся. Теперь я свободно могу достигнуть своей цели. Никто мне больше не мешает.
Нолар перевела дыхание и спокойно сказала:
— С твоего времени прошло больше тысячи лет.
Все изменилось. Второй Поворот гор разрушил державшее тебя заклинание. Те, кто одолел тебя, действительно исчезли.
Она не думала, что Талл может побледнеть еще больше, но лицо его при этом известии стало совершенно белым.
Смайр тоже выглядел потрясенным.
— Тысяча лет? — хрипло прошептал он. — Хозяин. Что нам делать?
— Талл пришел в себя, лицо его превратилось в жесткую фанатичную маску.
— Так вот почему я не мог ощутить их: они все сгинули! — Он дико рассмеялся. — Разве ты не понимаешь, Смайр? Теперь я единственный Великий!
Мир принадлежит мне. С помощью камня я открою Врата, и Сила моя не будет знать пределов!
Талл ткнул пальцем в жаровню, которая тут же вспыхнула тусклым пламенем. Он запел, и Нолар снова ощутила ужасный паралич. Из последних сил она извлекла осколок из кармана, сжала в правой руке.
Тепло прошло по ее ладони, распространилось на всю руку. Смертоносное онемение отступило. Неужели Сила осколка противостоит заклинаниям Талла? Успеет ли чувствительность вернуться ко всему телу?
Талл сделал жест в сторону Элгарет, и та медленно поднялась с пола. Левой рукой она коснулась горла, и неожиданно открыто сверкнул камень на цепи, поверх одежды. Смайр вздрогнул, но Талл казался невозмутим. Он, очевидно, считал, что полностью контролирует обстановку.
Были ли у волшебниц времен Талла камни, подумала Нолар. Способен ли Талл оценить Элгарет как своего противника?
Как ни удивительно, но Деррен тоже двигался, он сел. Нолар не понимала, как он способен вообще двигаться без поддержки, но вот он поднес руку к горлу.
Талл уловил это движение и всмотрелся в пограничника.
— Что у нас здесь? Еще один амулет? Достань, — приказал он, — чтобы мы могли разглядеть.
Деррен достал серебряный медальон в форме листа, висящий на цепи. Рука его упала, утомленная усилием.
Талл презрительным движением пальцев отмахнулся от амулета.
— Несомненно, символ какого то лесного божества. Мало пользы принесет он тебе! Больше не отвлекай меня: я приближаюсь к самой сути заклинания.
Его прервал спокойный решительный голос:
— Не выйдет.
Это была Элгарет, но Элгарет преобразившаяся. Нолар чувствовала исходящую от нее Силу.
Глаза волшебницы были открыты, один ясный, другой затуманенный, руками она сжимала свой камень.
— Ты не в своем времени, маг, — твердо сказала Элгарет. — И ты, и твои отвратительные планы принадлежат прошлому.
Разгневанный, Талл заскрипел зубами и выпалил:
— Как смеешь ты противиться мне?
Элгарет подняла свой камень. Звонким голосом она провозгласила:
— Я олицетворяю Эсткарп! Я отстаиваю Свет, я представляю Свет, и меня защищает Свет. — Ее камень ярко сверкнул.
Смайр отшатнулся от ослепительного блеска, и даже Талл скорчился, но сразу пришел в себя. Кинувшись к столу, он схватил кинжал.
— Ничтожная волшебница не устоит перед мощью Тени, — взревел Талл. — Ничто не защитит от вечной Тьмы, которая окутает все. Смайр! Дай мне крови этого человека!
Смайр послушно протянул руку и сжал рукоять кинжала.
— Подожди! — послышался чистый голос. Это говорил Деррен, очевидно, полностью владеющий собой. — У меня тоже есть что сказать. — К полному удивлению всех присутствующих, он встал на ноги. — В одном отношении я благодарен твоему заклинанию, — заметил он. — Когда камень снова стал плотью, все мои кости срослись. Кажется, камень Коннард сохранил свою целительную силу, как ты ни старался натравить его на меня.
С ревом Смайр бросился на Деррена, но пограничник, явно опытный боец, легко уклонился, оглядываясь в поисках оружия.
Жестикулируя, Талл возобновил свои заклинания. Элгарет противопоставила им собственные чары, и из ее камня сорвалось ослепительное пламя.
Нолар обнаружила, что может двигаться, но ее что то сдерживает. Она движется словно в вязкой .массе. Девушка протянула правую руку, демонстрируя свой осколок, который тоже начал светиться, отражая свечение большого камня.
Тем временем Смайр загнал Деррена в угол и готовился нанести смертельный удар. Талл и Элгарет замолчали, оба они явно напрягали силы, стремясь воздействовать на схватку.
Смайр бросился вперед, но в этот момент Деррен коснулся амулета и громко произнес Имя. Его серебряный амулет сверкнул ярче сотни полных лун. Свободной рукой Смайр заслонил глаза, потом закричал в ужасе: злой кинжал вырвался из его руки, повернулся в воздухе и по самую рукоять погрузился в грудь Смайра. Смайр, дергаясь, упал на пол, и у всех на глазах тело его исчезло. Время, обманутое заклинаниями, тысячу лет лишенное возможности действовать, в считанные секунды превратило Смайра в прах, каким он давно должен был быть. Древняя одежда разделила участь своего хозяина. Ошеломленный, не в силах пошевелиться, Деррен смотрел на прах.
Талл что то крикнул и протянул руку к зловещему колокольчику. Нолар, стремясь помешать звучанию, искала возможности остановить Талла. В сознании ее возникло детское воспоминание о торговце рыбой, и Нолар устремила его к Таллу вместе с остальными своими воспоминаниями и впечатлениями. Она вложила в свое Послание, которому никогда не училась, все свои подавленные страхи, все горести, все отвращение к тому, что он сделал с деревом, чем угрожал беззащитному миру.
Талл пошатнулся, когда его достигло Послание Нолар. Чтобы его сравнили.., с торговцем рыбой! Его, Талла Темного, Талла Великого! Это невыносимо! Он сожжет наглую волшебницу на месте.., но ритм его заклинания был нарушен.
— Поддержи меня, сестра, — воскликнула Элгарет. — Пусть твой осколок освободит камень от этого грязного палача.
Нолар подняла свой осколок и сосредоточила всю его мощь на камне Коннард.
Талл в нерешительности остановился. Его превосходство кончилось. В глазах его мелькнул страх.
Элгарет пела, сеет ее камня окутал Талла, и тот задергался в муках. Нолар видела, что его руки, протянутые к проклятому колокольчику, больше не движутся. Постепенно его бледная кожа начала сереть.
Нолар уже видела этот странный оттенок раньше, когда ноги Деррена превращались в камень. Девушка посмотрела Таллу в лицо. Оно застыло в маске злобы. У нее на глазах оно посерело, глаза потускнели, и Нолар поняла, что заклинание Талла обратилось против него самого. Талл стал безжизненной каменной статуей. На мгновение его пурпурные одежды обвисли, потом потемнели и сморщились, превратившись в обрывки тряпок.
Сияние камня Коннард медленно погасло. Почти невыносимое напряжение Силы, пронизавшей помещение, постепенно спадало.
Со вздохом Элгарет опустила свой камень, — Сестра, — сказала она, — мы хорошо поработали сегодня. Мастер Деррен, прошу тебя, найди подходящую дубинку и разбей эту отвратительную фигуру.
Деррен; получив возможность пользоваться своим телом, разминал руки. Он посмотрел на серую массу, еще недавно бывшую Таллом, и воскликнул:
— С удовольствием, госпожа! — он походил по помещению и нашел металлическое крепление для факела, которым, должно быть, Талл пользовался по ночам. Закутав металл в ткань, Деррен толкал им статую Талла, пока та не потеряла равновесие и не разбилась. Только одна вытянутая рука осталась целой.
Мощными ударами Деррен превратил статую в груду мелких обломков и пыли.
Элгарет с отвращением посмотрела на эти остатки.
— Если в этом месте существует метла, надо избавиться от мусора.
Нолар вспомнила прочный веник, который дал ей с собой Вессел, и достала его из багажа. Элгарет одобрительно кивнула. И как домохозяйка, занятая весенней уборкой, принялась энергично выметать останки Смайра и Талла. Пыль она собирала на плащ, который расстелила на полу. Картина была такая мирная и домашняя, что Нолар рассмеялась, но скоро слезы победили, и она опустилась на колени.
Элгарет бросила веник и обняла Нолар за дрожащие плечи.
— Мастер Деррен, — сказала она настойчиво, — если снаружи отыщется проточный ручей с чистой водой, лучше пустить эту пыль по течению. Мы, в Эсткарпе, так давно не подвергались нападению Тени, что я не знаю подобающих способов уничтожения этой грязи, но считаю, что текучая вода не позволит снова восстать.., этим двум.
Деррен почтительно поклонился.
— Госпожа. — Он сложил края плаща, чтобы получился прочный мешок, и вышел в коридор.
Элгарет погладила волосы Нолар и мягко сказала:
— Дитя, плакать не нужно. Худшее позади. Ты помогла предотвратить большое зло от Эсткарпа и других известных нам земель.
Нолар подняла голову, на щеках ее блестели слезы.
— Я так боялась, что Талл прозвонит в колокольчик, — сказала она.
Элгарет посадила Нолар на ближайший камень.
— Вполне оправданное опасение, — заметила волшебница. — Теперь нужно покончить с этими злыми инструментами. — Кинжал, убивший Смайра, лежал в стороне на полу. Элгарет завернула руку в полу одежды и осторожно положила его на стол. — Смайр сказал, что Талл призвал эти злые предметы, поэтому их следует отправить назад, но так, чтобы их нельзя было снова использовать в злых целях Если камень Коннард позволит, я думаю, их очистит пламя.
Нолар почувствовала утвердительное биение своего осколка.
— Да, камень согласен, — сказала она, ощущая это бессловное разрешение.
Элгарет положила руку на свой камень и произнесла певучую фразу. Стол был охвачен белым пламенем, которое вначале расплавило, а потом совсем уничтожило колокольчик, жаровню и кинжал. Пламя погасло, оставив только следы ожога на полу, а Элгарет поднесла дрожащую руку ко лбу и опустилась рядом с Нолар.
Озабоченная ее состоянием, Нолар коснулась руки волшебницы и воскликнула:
— Твой камень! Смотри!
Туманный кристалл, висящий над сердцем волшебницы, пожелтел, в нем появились зеленоватые прожилки.
— Кажется, совместные с камнем Коннард действия сделали его похожим, — сказала Элгарет.
Нолар осмелилась коснуться щеки волшебницы.
— Камень исцелил ногу Деррена, — сказала она голосом, дрожащим от надежды. — А ты можешь видеть своим слепым глазом?
Элгарет улыбнулась и в ответ погладила Нолар по щеке.
— Нет, моя дорогая, я по прежнему полуслепа, а ты все еще носишь на лице знак, который так давно обособил тебя от других. Нет, не отворачивайся. Мне кажется, я знаю, почему мы не исцелились. Заклинание Талла позволило срастись костям Деррена, но, конечно, это не входило в намерения Талла. Я считаю, что Талл своим нечистым использованием камня лишил его целебных свойств. Чтобы они вернулись, его нужно перенацелить, а это потребует долгих исследований и помощи тех, кто обладает большей Силой, чем я.
Нолар посмотрела на волшебницу.
— Но он вернул тебя нам. А остальные, те члены Совета, что также были поражены во время Поворота… Если они явятся сюда, может быть, тоже исцелятся?
— Поверят ли они нашему рассказу? — спросила Элгарет. — Ты должна помнить, что Совет Стражниц больше не существует. Те немногие волшебницы, которые сохранили Силу, могут не прислушаться к нашим словам. Посмотри на мой камень. Такой же он, каким был раньше? Сочтут ли другие волшебницы меня по прежнему своей сестрой?
Нолар пыталась справиться со смущением и жгучим сознанием, что должна поделиться новостью.
— Могу ли я… — Она помолчала: мысль о том, что придется смотреть в лицо волшебницам замке Эс, привела ее в ужас, — Могу ли я вернуться и быть свидетельницей.., в одиночку, если потребуется? Я могла бы все объяснить… Хотя должна признаться, что больше всего боюсь: они задержат меня в замке и заставят быть волшебницей. — Смутившись, она закрыла лицо руками.
Элгарет мягко взяла руки Нолар в свои и опустила, так что девушка могла смотреть на нее.
— Ты волшебница, дитя. Ты рождена, чтобы быть волшебницей. Ты не можешь отказаться от этого, не можешь надеяться отбросить свою способности.
Но ты больше, чем волшебница, и в этом твоя судьба. Ты нашла.., или, может быть, правильнее будет сказать: ты была найдена великим камнем Коннард для целей, которые нам неведомы. Думаю, маловероятно, — сухо добавила она, — чтобы волшебница, член Совета или не член, могла бы заставить тебя делать что то вопреки твоему желанию. Но именно по этой причине, — с серьезным лицом добавила она, — подозреваю, что Совет не будет тебе рад и не станет тебя слушать. Ты другая, ты отличаешься от остальных из за камня. Это объект Силы из далекого прошлого, недоступный пониманию современных волшебниц. Должна сказать тебе вот что: я подозреваю, что из за вмешательства Талла в жизнь камня теперь силы Света и силы Тьмы знают, что камень ожил, что он появился вновь. Он больше не может лежать здесь в полном забвении.
Тебя привлекло сюда благодаря твоему осколку, дару камня. Но теперь другие — по причинам и добрым, и злым — обратят свое внимание на это место.
Нолар сидела, лишившись дара речи, пытаясь постичь все значение слов Элгарет.
— Значит, мы не можем надеяться убедить Совет послать сюда пострадавших волшебниц? — медленно спросила она.
— По крайней мере не сразу, — ответила Элгарет. — Может быть, позже, когда станет больше известно о камне.
— Что же нам делать? — Слезы заполнили глаза Нолар. — О. Элгарет, что нам делать?
Волшебница нахмурилась.
— Как ты назвала меня? — настороженно спросила она.
— Мне нужно было как то называть тебя в присутствии других, — ответила Нолар, поглощенная своей тяжкой ношей. — Я назвала тебя своей тетей Элгарет. — Волшебница смотрела на нее с явным ужасом, поэтому Нолар торопливо добавила:
— Мне просто пришло в голову это имя, когда я объясняла твое присутствие Деррену.
Волшебница бегло, невесело улыбнулась.
— Да, имя пришло тебе в голову, но пришло — невольно — от меня, потому что мое Истинное Имя Элгарет.
Глаза Нолар широко раскрылись в ужасе: она поняла, что это может означать.
— Я часто пользовалась этим именем в Лормте, а Остбор говорил мне, Истинное Имя может быть опасным оружием, если его узнает враг.
Строгое выражение волшебницы смягчилось.
— Не расстраивайся. — Нолар пыталась заговорить, но слова не шли к ней. Как могла она совершить такое предательство? Волшебница спокойно продолжала:
— Ты пользовалась им открыто, и поэтому я чувствую себя защищенной. — Теперь она улыбалась тепло и искренне. — Разве те, кто пытается проникнуть в дела волшебниц, не знают, что свои Истинные Имена они хранят в глубочайшей тайне? Имя, которым пользуются открыто, не может быть истинным.
— Я сказала, что так мы в семье решили называть тебя, — вспомнила Нолар, испытывая облегчение от того, что не подвергла сознательно волшебницу опасности. — Я должна была сказать, что ты моя тетя, чтобы увезти тебя из замка Эс.
— Больше не думай об этом, — приказала волшебница. — Но можешь и дальше называть меня тетей, просто из предосторожности.
— Но ты не моя тетя, — жалобно сказала Нолар.
— Не по крови, — согласилась волшебница, — но по мысли мы связаны, как кровные родственники.
Может, мы даже ближе родственников, которые часто не затрагивают жизни друг друга. Как ты знаешь, мы, волшебницы, называем друг друга сестрами, и это не простая формальность. В царстве Силы мы сестры, ты и я.
— Я так мало знаю, что означает эта связь, — сказала Нолар, плача и не в силах прервать слезы. — Но это большая честь, что ты считаешь меня сестрой.
— Ты заслужила и эту честь, и уважение, — объявила волшебница. — И давай радоваться этой связи. Это не простое знакомство. Сила своеобразно проявила себя с нами. Она дала мне Предвидение, которое заставило тебя отправиться в Лормт. А там ты отыскала осколок, и тебя привлекло сюда. Я подозреваю, что конец еще не близок. И знаю, что мы не можем свернуть с дороги, открывшейся перед нами. — Она помолчала. — Я слышу, возвращается пограничник.
В комнату медленно вошел Деррен. Смыв в ближайшем ручье пыль с плаща, он долго стоял у входа в логово Талла, раздумывая над своим положением.
Его сломанная нога излечилась, лодыжка тоже. Путь в Карстен открыт перед ним: взять пони и уйти… но он остался. Вернуться в логово Талла — никогда ничего не давалось Деррену с таким трудом. Он заставлял себя идти и вот снова стоит перед двумя волшебницами из Эсткарпа. Сердце у него колотится, и он с трудом удерживается от того, чтобы не убежать.
— Госпожа, — сказал он наконец, обращаясь к Элгарет, — я выполнил то, о чем ты просила. Останки мага и его слуги смыты чистой водой ручья. Плащ я выпустил вместе с пылью.
Элгарет кивнула.
— Хорошо сделано. Сейчас мы как раз решаем, что нам делать дальше.
Деррен стиснул руки, чтобы они не дрожали.
— Я.., я должен сказать вам кое что, — начал он и остановился.
Нолар догадалась о его намерении. Может быть, она ослабит его тревогу.
— Ты хочешь сказать, что ты не настоящий пограничник? — негромко спросила она. — Я заподозрила это еще в Лормте и убедилась на пути сюда. Я думаю, ты разведчик из Карстена.
Деррен смотрел на нее, разинув рот.
— Ты знала? Но ты меня не выдала. — Он повернулся к Элгарет. — А ты не сожгла меня.
Элгарет выглядела недовольной.
— Молодой человек, до того, как камень Коннард восстановил мои силы, я ничего не могла сделать. А по словам Нолар, ты был очень надежным проводником и охранником. Зачем нам причинять тебе вред за честную службу?
— Но.., но это правда. Я из Карстена, — признался Деррен. — Я был передовым разведчиком. Поворот застал меня в Эсткарпе. Я подумал, что если буду сопровождать вас в Лормт, меня никто не заподозрит, а позже надеялся отправить вас в безопасности в Эсткарп, а самому пойти своим путем.
— Тогда судьба действительно улыбнулась тебе. Ты можешь свободно вернуться домой, в Карстен, — сказала Элгарет, словно уговаривая непослушного ребенка.
— Но я не могу оставить вас здесь! — воскликнул Деррен. — Вы не найдете обратной дороги в Эсткарп.
— Подумай, — уговаривала Элгарет. — Ты должен понять наше положение. Мы с Нолар только что согласились, что из за нашей неожиданной связи с камнем Коннард нас встретят не очень приветливо в замке Эс. Это объект великой Силы, как ты сам видел.., и почувствовал на себе. Он привлекает внимание и Света, и Тьмы. По этой причине я чувствую, что должна остаться здесь, прислушиваться — по своему — ко всем признакам деятельности, враждебной камню.
Нолар молча встала и подошла к камню. Сначала неуверенно, потом более решительно она коснулась ладонью его блестящей поверхности, прижала руку.
Почувствовала такое же тепло, как от осколка, и одновременно надежду. И неожиданно поняла, что ей делать.
— Лормт, — абсолютно убежденно сказала она. — Я должна рассказать в Лормте о камне Коннард, о том, что произошло здесь. Морфью и остальные прислушаются ко мне и поверят. И те, кто нуждается в целительной Силе камня Коннард, узнают о ней.
Элгарет одобрительно кивнула.
— Твой осколок сохранился в Лормте. Да, ты должна отнести новость в Лормт. Ученые должны искать новые сведения о камне и о том, как он использовался. Но прежде всего они должны быть внимательны к действиям Света и Тьмы, которые вызвал камень.
— Отправляться в Лормт надо немедленно, — торопливо вставил Деррен. — Уже начались зимние бури. — Он замолчал, видя, что обе женщины смотрят на него. — Я хочу сказать.., мне сначала нужно несколько дней поохотиться. Надо оставить достаточно запасов для твоей тети. — Он снова замолчал, не менее слушательниц удивленный собственными словами.
Элгарет встала.
— Я буду признательна, молодой человек, если ты вырежешь мне подходящий посох, взамен потерянного. Жаль: этот посох долго хранился в нашей семье.
— Он остался в замке Эс, тетя, — сказала Нолар. — Мне пришлось оставить его вместе с другими твоими вещами, когда мы направлялись в Лормт.
— Я постараюсь вернуть его себе в будущем, — пообещала Элгарет. — Ну, а пока мне нужен посох.
Пойдем, Нолар, посмотрим, какие запасы еды и прочего есть в этом странном месте. Я думаю, что пробуду здесь некоторое время, и хотела бы знать, что можно сделать, чтобы жить было удобней. — Она плотнее запахнулась в платье. — Здесь очень холодно, с этой открытой крышей. Пойдем. Где то там я видела жаровни, верно?
— Мне кажется, у нас еще осталось немного лепешек и другой еды. Не все съел Смайр, — сказала Нолар, беря Элгарет за руку.
Деррен пошел за ними.
— Если бы нашлась еще одна шкура, я бы завесил сквозняк. — Он быстро перешел от слов к делу, сняв нарядное покрывало со стены тронного зала Талла и повесив ее поперек прохода, ведущего к камню.
Сделав это, Деррен нервно посмотрел на своих спутниц.
— Вы правда принимаете мою службу? — спросил он. — Должен откровенно сказать, что волшебницы Эсткарпа всегда считались страшными фигурами в Карстене.
— Уже в дороге было ясно, что тебе не по себе в присутствии тети, как только ты узнал, что она волшебница, — сказала Нолар.
— Но она защитила меня! — взорвался Деррен. — Когда я вынужден был призвать… Клянусь богом леса, этот злой кинжал отвернулся от меня, но я сам не мог двигаться. Я оцепенел. Если бы ты, госпожа, не помогла своим камнем, мы бы погибли. Я в долгу перед тобой и отплачу службой, если смогу.
— У тебя достойное чувство чести, — заметила Элгарет, — но ты мне ничего не должен. Мы все вместе противостояли Таллу, вооруженные своими верованиями. И благодаря милости Тех, кто заботится о своих, мы победили. Теперь мы свободны идти каждый своим путем. Я верю, что должна остаться здесь, быть хранительницей камня Коннард. Я постоянно ощущаю его Силу, и мне не терпится разгадать его тайны. Нолар точно так же влечет в Лормт — сообщить новость о камне.
Деррен остановился перед Нолар.
— Госпожа, — искренне сказал он, — боюсь, что меня никто не ждет в Карстене. Мы уже говорили о моем возвращении, и ты дала мне великую надежду на восстановление лесов. Но я подумал об этом и о том, что знаю о людях. Карстен сейчас в смятении.
Армии Пагара погибли в Повороте. У людей теперь нет времени для посадки деревьев и восстановления дикой жизни. Все будут стараться воспользоваться положением, никто не подумает о нуждах живых. Мне сейчас лучше там не показываться. Я тоже вернусь в Лормт, госпожа. Я думаю, ученые там смогут воспользоваться моей помощью, как раньше. Я чувствую… что мое место там. — Он помолчал, лицо у него покраснело. — И еще я хотел бы научиться читать, если это возможно.
Нолар схватила его за руку, вспомнив собственное желание и благожелательную помощь Остбора.
— Если захочешь, я с радостью научу тебя. Ты говоришь правду: я тоже чувствую, что мое место в Лормте. Для меня это редкое чувство, и я боюсь ему доверять. Если ты проводишь нас назад в Лормт, я уверена, что Морфью и Вессел примут тебя с радостью и в тот же день дадут работу. Идем со мной в Лормт, как только мы устроим тут тетю.
Деррен взял другую руку Нолар.
— Госпожа, от всего сердца, — поклялся он.
— А теперь, когда все решено, — вмешалась волшебница, — не будете ли вы добры отыскать мне посох и плащ, если такой остался в багаже? Маги, заточившие в старину сюда Талла, не подумали, как холодно будет тем, кто не подвластен их чарам.
Нолар почувствовала себя счастливой. Вслед за ранней зимой наступит весна, и снова зацветут луга вокруг Лормта, распустятся полуденные и полуночные цветы. Возможно, она сумеет собрать их для мастера Пруетта. Она повернулась к Элгарет.
— Тетя, возьми мой шарф. Не думаю, чтобы теперь мне понадобилось прятать лицо. Приехав в Лормт, я буду среди друзей, а сейчас я тем более среди верных друзей.