В комнате никто не шевелился. Секунды ползли, как часы.
Ничего не происходило, и казалось, ничего и не произойдет. Но вот воздух в центре комнаты засветился и появился как будто длинный туннель, перед которым разошлись освещенные сзади облака.
Капитан подождал еще немного, потом перевел дыхание. Только одни врата, но вторых он и не ожидал.
Янтарная Госпожа и так сделала очень много. Остальное в руках людей, в их мечах.
— Быстрее, — сказал он товарищам. — Приведите лошадей и соберите все наше имущество. Я думаю, у нас на это есть время, но госпожа Уна и лейтенант останутся здесь со мной на случай, если врата начнут закрываться. Мы, по крайней мере, пройдем в них. — К счастью, комната находилась на первом этаже, а коридор и двери были достаточно широки, чтобы пропустить лошадей.
Пира спокойно встала рядом с тремя.
Тарлах покачал головой.
— Оставайся здесь. Мы отправляемся в бой и, вероятно, на смерть, а не строить новую жизнь, как я надеялся.
— Тем более вам надо иметь еще одну целительницу. Госпожа Уна в этом сможет вам мало помочь, я думаю, так как у нее будет много других обязанностей. А что касается остального, — она пожала плечами, — что надо выдержать, мы выдержим.
Она видела, как он поднял голову, и улыбнулась.
— Я слышала, что ты так говоришь, Горный Сокол, но в нашей деревне тоже так говорили. Мы ведь из одного народа, в конце концов.
— И одинаково упрямы, — пробормотал он, но не пытался больше разубедить ее.
***
Вскоре вернулись их товарищи, но когда все было готово, люди остановились перед затянутым туманом проходом, не решаясь вступить в него.
Дети призраки не затронуты Тьмой, это подтвердили соколы, и совершенно очевидно, что Катрин верила в каждое свое слово. Она, очевидно, заучила свою речь почти наизусть, но что, если готовила ее не Гуннора? Можно ли обмануть призрак? армия не доберется до нас за две недели, даже если она была бы готова и ждала нашего призыва.
— Мы должны использовать, что имеем, и задержать врага.
— Нас пятьсот, шестьсот, если считать и гарнизон Морской Крепости. Но там большинство женщины, правда, обученные, но весь их боевой опыт — схватка с несколькими бандами.
— За последние месяцы их обучали сокольничьи, — напомнила Уна. Это была часть договора, не самая важная часть, но Тарлах настоял на том, чтобы начать обучение немедленно в качестве жеста доброй воли.
— Госпожа, даже если бы все они были сокольничими, это ничего бы не дало! Против нас шестьдесят тысяч воинов! С таким соотношением им даже не нужны хорошие бойцы, чтобы смести нас. Они даже не заметят, что мы тут были.
— Может быть. — Руфон сражался с Псами Ализона рядом с лордом Харвардом. Он знал бойцов и тех, кто их ведет, и теперь все его внимание сосредоточилось на капитане. — Ты как будто на что то надеешься, Горный Сокол? — спросил он, сразу инстинктивно подхватив это имя, как и остальные, кто хоть раз его слышал.
Тарлах кивнул.
— Долина на всем протяжении узкая, а к берегу и к месту причала еще больше сужается. Если бы мы могли воздвигнуть там стену, к ней смогло бы подходить одновременно немного воинов, а мы могли бы треть своих сил держать в резерве на случай неожиданностей и чтобы возмещать неизбежные потери. А тем временем Морской Крепости придут на помощь соседи.
— Не очень много, боюсь, — вмешалась Уна. — Я знаю соседних лордов. Они хорошие, храбрые люди. Но эпидемия оставила им не больше боеспособных мужчин, чем мне, и они должны держать их при себе. Хотя, конечно, они поверят, что главная опасность здесь и все остальные долины будут покорены, если захватчики минуют нас. Точно так же было с Ализоном. Лорды не могут послать к нам то, чего не имеют. Не забывай, у них нет обученных женщин, как у нас.
— Единственная долина, обладающая значительным мужским населением, Рейвенфилд, и Огин постарался, чтобы в ее мужчинах не сохранился боевой дух. При первом же появлении решительного врага они обратятся в бегство, и нам от них будет больше неприятностей, чем помощи.
— Может быть, лорды будут щедрее с припасами?
— Да. Они не откажут в нашей просьбе.
— Это тоже существенно. Но я надеюсь не на помощь из долин.
Госпожа Морской Крепости нахмурилась.
— На кого же тогда?
— На сокольничьих. Помнишь вызов главнокомандующего? Его корабли достигнут Линны примерно одновременно с нашим курьером, и большинство сокольничьих из Верхнего Холлека уже собралось в ответ на его призыв. Даже если соберутся все колонны, у нас будет меньше трети численности захватчиков, но если у нас здесь будет хорошая позиция для обороны, а противник понесет потери, мы можем надеяться на победу.
И даже если мы погибнем, за это время успеют объединиться все долины.
— А отзовется ли твой народ? — спросила хозяйка Долины. — Сокольничьи собираются в Линну не для войны, а одни долины, даже самые большие, не могут заплатить столько…
— Забудь о плате! — Тарлах взял себя в руки. В конце концов сокольничьи — народ наемников. — Это Призыв Крови, госпожа. Нападение направлено не только против тебя, но и против нас всех, и против захватчиков выступит весь мир, как было в войне с колдерами.
— Но пройдет много времени, прежде чем помощь достигнет нас. По морю путь не так далек…
— Здесь нам не повезло, — сказал Уне Руфон. — «Крачка» только сегодня утром получила пробоину. Мы вытащили ее на берег, а что касается меньших лодок, то в такое время года…
— О море нужно забыть, — сказал Тарлах. — К тому времени, как прибудет главнокомандующий, захватчики уже будут здесь, и никто не сможет пройти сквозь их флот без боя. Они слишком превосходят нас, чтобы мы могли пойти на такой бой. Я хочу, чтобы все корабли Морской Крепости вытащили на берег и поместили так, чтобы их легко было уничтожить, если наша оборона будет прорвана. Нет смысла усиливать наших врагов.
Сокольничий чуть покраснел.
— Ты согласна, госпожа?
У на только рассмеялась.
— Ты наш военный руководитель, капитан, а не я.
Тебе принадлежит право отдавать приказы.
— Что нам еще сделать, капитан? — спокойно спросил Руфон.
— Немедленно начинайте воздвигать преграду. Разделите людей на две смены, нет, на три, чтобы работа не останавливалась. Нельзя терять ни часа.
— Затем — все, что можно переместить, включая скот, и то, что нам здесь не нужно, уводите в горы. В случае нашего поражения захватчикам не должно достаться ничего ценного.
— Кроме нас самих.
— Мы отдадим жизни недешево и, умирая, будем знать, что те, кто полагается на нас, не будут сразу же убиты или порабощены.
— По этой же причине и чтобы поддержать выживших в случае поражение все, кто не сможет участвовать в битве, должны тоже немедленно уходить в горы, как только будет закончена стена. Там они должны разбиться на небольшие группы, чтобы конец одной не означал конец всех.
— Мы будем продолжать сражаться из укрытий, как партизаны, если этим султанитам удастся победить здесь.
Пусть никто не забывает об этом, когда будет устраиваться в горах. В будущем они понадобятся нам, всему нашему миру. — Он поджал губы. — Это все на случай прорыва нашей обороны. Те, кто не способен сражаться, будут нам помогать, доставляя припасы и заботясь о раненых. Так они будут избавлены от непосредственной опасности, а мы не будем о них беспокоиться.
— Дарий это не понравится, — сухо заметила владелица крепости. — Она не труслива.
Тарлах улыбнулся.
— Скажи ей и ее помощницам, что их дар и их клятвы требуют от них службы, а ее можно исполнять и далеко в горах. Туда пойдут все, за исключением немногих, которые будут оказывать помощь здесь, на месте.
— А что, если мы не успеем закончить стену, когда появится флот султанитов? — спросил Бреннан.
— Мы отступим и постараемся не позволить им выйти из долины. Башню в таком случае нам не удержать. То же самое, если оборона будет прорвана, и мы не сможем ее восстановить. Нужно, чтобы всегда наготове был особый отряд, который будет прикрывать отступление. Он должен дать остальным возможность уйти.
Если же потеряем и проход в горы, что вполне вероятно, перейдем к партизанской войне, пока не сумеем изгнать захватчиков.
— План разумный, — согласилась Уна.
Она посмотрела на Тарлаха.
— Не вижу смысла скрывать это от своих людей.
— Конечно. Это не менее опасно, чем мечи султанитов.
— Сколько курьеров мы должны послать? — спросил Бреннан. — Их поручение очень важно, но мне не хочется терять ни один меч.
— Пошлем только одного, в крайнем случае, двух.
Больше выделить нельзя.
— Могу сделать предложение, капитан, — быстро сказал Руфон. — Мы не можем рисковать, посылая к вашему главнокомандующему женщину или девушку.
Очень многое зависит от его ответа. А вы не можете лишиться ни одного воина. — Он рукой похлопал себя по пустому рукаву — В схватке на мечах от меня мало проку, но я здоров и хорошо владею конем, не хуже твоих товарищей. Позволь мне быть твоим посланцем. Переход будет трудным, а я к нему готов лучше старика или мальчишки, который слишком молод для битвы.
Наемник немного помолчал, как будто не хотел соглашаться с рассуждениями Руфона, но наконец кивнул.
— Хорошо, Руфон. Я подготовлю отчет о положении и прикажу одной из соколиных вдов лететь с тобой, чтобы подтвердить твое сообщение.
Он замолчал и как будто погрузился в свои мысли.
Но когда немного погодя очнулся, выражение лица у него было очень серьезное.
— Я попрошу еще кое что у своего отряда. Нас связывают с нашими крылатыми братьями мощные узы, и в паре один недолго живет после гибели другого. Но теперь, на время битвы, я должен попросить отказаться от этого, если возможно. Мы просто не можем потерять второго бойца, а погибших будет немало. Людям придется выносить боль утраты. От соколов требуется более трудное самопожертвование. Они должны сохранять жизнь и продолжать сражаться.
— Вдовы, конечно, могут сразу же соединиться с овдовевшими воинами.
Он вздохнул, как будто почувствовал сокрушительную тяжесть ответственности, которая легла на его плечи, потом поднял голову.
— Нужно начинать немедленно. Госпожа Уна, товарищи, идите к нашим людям и расскажите им все. Позаботьтесь, чтобы немедленно начали строительство стены, а также, — неожиданно добавил он, — разрушение причала. Пусть наши непрошеные гости переправляются на лодках, так как помешать их высадке мы не можем.
— Я присоединюсь к вам, как только закончу отчет для главнокомандующего.
***
Уна пришла в комнату, которую отвела для Тарлаха, когда отряд наемников впервые появился в Морской Крепости. Некогда эта комната использовалась самим лордом.
Капитан сворачивал законченный отчет. Он запечатал его и сочувственно улыбнулся Уне.
— Рассказала?
— Да, — ответила она. — Новость приняли спокойно.
— Я так и думал. Руфон готов?
— Почти. Сейчас как раз надевает седельные сумки. — Женщина серьезно посмотрела на сокольничего. — Я рада, что ты согласился отправить его, хотя мне его будет не хватать. Я боялась, что ты пошлешь меня вместо него.
— Он прав. Нельзя давать такое поручение женщине.
— Я в любом случае не поехала бы, — ответила Уна. — Ты это знаешь, Тарлах. Лорд крепости остался бы обязательно, а я не могу сделать меньше.
— Остаться, чтобы умереть?
— Если понадобится.
Он отвернулся от нее.
— Хотел бы я набраться смелости и отослать тебя отсюда, хоть ты и правительница долины.
Тарлах взял себя в руки и заставил снова посмотреть на женщину.
— Я не очень храбр, Уна. Я очень хотел бы отослать тебя, но знаю, что не выдержу, если ты не будешь рядом.
Не хочу видеть, как ты уезжаешь отсюда, зная, что, вероятно, больше никогда тебя не увижу. Не хочу умирать, не чувствуя твое присутствие. — Он замолчал и закрыл глаза. — У меня даже нет сил промолчать и не отягощать тебя еще больше. У тебя хватает забот без моих слабостей, я должен был бы давать тебе только силу.
— Я знаю о твоей человечности, мой лорд, — негромко ответила она, — и сама достаточно слаба, чтобы нуждаться в твоей близости.
Уна заставила себя улыбнуться и говорить легко, хотя тяжесть не оставляла ее сердце.
— Идем, мой лорд. Мы достаточно задержались. Приезжают гости, и нам нужно подготовиться к их приему.