АНДРЕ НОРТОН
Колдовской мир: Паутина колдовского мира

Ночью бушевала гроза, сердитые порывы ветра сотрясали древние стены, тугие капли бились в ставни. Но внутри Южного Форта завывания ветра казались отдаленным ворчанием. И Саймону Трегарту в этих звуках чудилось даже нечто успокаивающее.
Нет, то, что угнетало его, невозможно было объяснить – просто он ощущал какое то гнетущее томительное беспокойство, которое грызло его в предрассветной мгле, и он лежал, напряженно вслушиваясь в темноту, словно часовой на посту.
Холодный пот струйками стекал у него из под мышек, выступая бисеринками на щеках и массивном подбородке. В сероватой предрассветной мгле таяли тени, ни единый звук не нарушал тишину комнаты, где стояла их кровать, и все же…
Рука его непроизвольно потянулась вправо. Он не сразу понял зачем, но Саймон вдруг ощутил необъяснимую потребность в дружеской поддержке, помощи
– против кого? Он не смог бы найти и названия тому странному чувству, которое вдруг охватило его.
Рука коснулась теплого тела, скользнула по шелковистой коже. Он повернул голову и в слабом свете пробуждающегося утра посмотрел на ту, что лежала рядом с ним. Настороженный взгляд открытых глаз бесстрашно встретился с его взором, но где то в самой глубине зрачков Саймон уловил легкую тень, которая была точным отражением его все возрастающего беспокойства.
Джелит, та, которая была одной из волшебниц Эсткарпа, а теперь ставшая всего лишь его женой, вдруг резко поднялась с подушки и села на постели. Пушистая прядь черных волос нежно коснулась его щеки, а потом волосы плащом окутали ее плечи; Джелит стиснула руки под упругой маленькой грудью. Она больше не смотрела на него, а беспокойным взглядом обвела комнату; полог кровати, раздвинутый из за жары, открывал ее взору весь их огромный покой.
Эта странная комната в который раз поразила Саймона. Ведь до сих пор временами настоящее казалось ему каким то колдовским сном, особенно когда он вспоминал о прошлом. Иногда именно это прошлое казалось ему призрачным сном. Кто же он такой в сущности? Саймон Трегарт – разжалованный армейский офицер, преступник, бежавший от карающей руки закона, подобно тому, как скрывается от стаи провинившийся волк. Он, Саймон Трегарт, решился на единственный отчаянный шаг, который мог обеспечить ему надежное убежище. Джордж Петрониус открыл тогда ему тайну Врат в этот злой мир – древний камень, который переносил смельчака, решившего усесться на него, в новый мир, где он мог найти себе место в соответствии со своими возможностями и талантами. Вот кто такой был Саймон Трегарт, тот настоящий Саймон Трегарт.
А здесь находился совсем другой – в Южном Форте Эсткарпа сейчас лежал другой Саймон Трегарт, хранитель Южных Границ, присягнувший на верность Властительницам. И он взял себе в супруги одну из самых могущественных волшебниц, тех, кого так боялись все вокруг в этой древней земле Эсткарпа, история которой уходит в глубь времен. И в этот самый миг прошлое казалось Саймону навсегда сметенным настоящим – ибо, пересекая таинственную границу миров, он и не предполагал, что его союз с этим миром окажется вскоре столь тесным.
И тут же его кинжалом пронзила мысль о том, что же он все таки делает здесь сейчас. Он сел в постели так же внезапно, как и Джелит, плечи их соприкоснулись, в руке его уже был стиснут самострел. Но уже выхватывая его из под подушки, Саймон знал, что ведет себя глупо. Ведь то, что его встревожило – вовсе не призыв к битве, а какое то совсем иное беспокойство, и потому еще более устрашающее.
– Саймон… – неуверенно произнесла Джелит дрожащим голосом, звучавшим гораздо выше, чем обычно.
– Я знаю, – он уже соскользнул с широкого ложа, ноги его нащупали первую ступень лестницы, ведущей к возвышению, на котором оно стояло, а руки тянулись к одежде, оставленной вчера на стуле.
Где то рядом, может быть, в самом Южном Форте, а возможно, поблизости от него, происходит что то такое, в чем таится опасность! Он лихорадочно перебирал в памяти все возможные нападения. Нападение со стороны моря – из Карстена? Но он был уверен, что войска Герцога не могли бы незамеченными пробраться через горы, ведь там неусыпно несли стражу фальконеры и его собственные отряды пограничников. А может быть, это атакуют войска Ализона?.. Ведь уже несколько месяцев в той стороне идет глухая война. Или же…
Саймон лихорадочно зашнуровал пояс и натянул сапоги, он чувствовал, что, буквально, холодеет при мысли, что есть ведь и третья возможность – и самая худшая: а что если Колдер не сокрушен, и что зло, которое так же было чуждо этому миру, как и он сам, снова зашевелилось и приблизилось к ним.
С тех пор, как последние атаки безжалостного врага были отражены и пала его твердыня на острове Горм, а инспирированное ими восстание в Карстене подавлено, Колдер исчез. Все было тихо в мрачных краях Айля, хотя их армии не могли бы преодолеть полосы укреплений, воздвигнутых там на морской и сухопутной границах. Но Саймон не верил, что это поражение означает полный разгром Колдера. Он считал, что покончить с Колдером можно только после того, как будет сметено с лица земли само гнездо врага вместе со всеми его чудовищными обитателями. Однако до тех пор, пока на юге им по прежнему грозит Карстен, а с севера – Ализон, вряд ли они смогут что либо предпринять для этого.
Он прислушался, не гудит ли на сторожевой башне набат – ведь не могли же стражи Южного Форта оказаться застигнутыми врасплох, они всегда были начеку. Но все было тихо.
– Саймон! – голос ее прозвучал так твердо и повелительно, что он снова схватился за оружие.
Лицо Джелит казалось в сумраке спальни белым пятном, но все же он видел крепко сжатые губы и огонек, зажегшийся в ее глазах. Она набросила на себя широкое красное одеяние, небрежно прихватив на груди его складки обеими руками, так что подол волочился по полу, когда она неуверенными шагами, словно во сне, подошла к ложу. Но она уже совсем проснулась, пришла в себя, и двигал ею вовсе не страх.
– Саймон! Я снова единое целое! – эти слова поразили его в самое сердце куда сильнее, чем сигнал опасности, прозвучавший в его мозгу. Значит, это все же значило для нее так много? То, что она как бы утратила часть своего «я» после того, что было между ними? Но тут же он постарался найти ей оправдание. Ведь волшебство играло такую роль в ее жизни! Как и все ее сестры по духу, она находила в нем высшую радость, она гордилась им. И все же Джелит с готовностью отказалась от того, что составляло саму ее жизнь, когда пришла к нему, ни на минуту не сомневаясь, что в соединении их тел утратит все то, что было ей так дорого!
Саймон протянул к ней руку, и их пальцы сплелись. Неожиданная радость, казалось, согревала Джелит изнутри, и этот Дар передался Саймону. Он почувствовал ответное горячее пожатие ее тонких пальцев.
– Откуда же… – начал было он, но она перебила его:
– Это все еще со мной, по прежнему со мной! О, Саймон! Я не только женщина, я еще и волшебница!
Она отпустила одеяние, которое все еще придерживала одной рукой, и поднесла руку к груди, ища то, чего у нее не было больше – волшебный драгоценный камень, который она отдала, рассталась навсегда накануне свадьбы.
И сразу же лицо ее снова чуть потускнело – ведь только через этот камень она могла пользоваться той энергией, которая – она ощущала это так ясно – по прежнему в ней кипела. Но тут же она опустила руку и замерла, высоко подняв голову и словно прислушиваясь к чему то.
– Тревоги не было, – сказал Саймон, наклоняясь, чтобы подобрать с пола упавшую одежду и закутать жену. Джелит кивнула:
– Не думаю, что это было нападение. Но произошло что то нехорошее, стряслась какая то беда.
– Да, но только где и что именно?
Она все еще стояла, словно прислушиваясь, но на этот раз Саймон ясно видел, что она не слушает, а воспринимает какие то волны, направленные прямо на ее мозг. И он тоже ощутил какое то смутное беспокойство, которое быстро переходило в желание немедленно действовать.
– Лойз! – прошептала Джелит. Она круто повернулась и бросилась к своему сундуку. Она стала одеваться так же поспешно, как это раньше сделал Саймон, но только не в обычный домашний наряд, а в костюм из мягкой кожи, который надевался под кольчугу, когда они отправлялись верхом на вооруженную вылазку.
Лойз? Саймон не был в этом так уж уверен, хотя и не стал задавать вопросов. Их было четверо, бойцов за освобождение Эсткарпа и за собственное освобождение от того зла, которое Колдеру удалось так глубоко внедрить в этом мире, некогда бывшим столь справедливым. Саймон Трегарт – пришелец из другого мира, Джелит – волшебница Эсткарпа, Корис, бежавший из Горма после того, как остров погрузился во тьму, – капитан гвардии, а позднее – сенешаль и маршал Эсткарпа; и Лойз – наследная принцесса Верлейна, твердыни разбойных властителей Побережья. Лойз бежала из Верлейна из под венца с Ивьяном из Карстена, с ней вместе бежала и Джелит. Они укрылись в безопасном убежище, а потом долгое время тайно боролись в Карcе за свержение Ивьяна. Лойз, надев кольчугу, сражалась с мечом в руках в битве под Гормом, а после, в крепости Сиппар, поклялась в вечной верности Корису. Лойз, бледная, хрупкая девушка, по настоящему мужественная и бесконечно храбрая! И сигнал был об опасности, грозящей именно ей.
– Но ведь она в Эс Касле, – запротестовал Саймон, торопливо натягивая кольчугу, точную копию той, которая уже позванивала кольцами на плечах Джелит.
–Нет, – голос Джелит звучал твердо. – Здесь что то такое, связанное с морем.
– Корис?
– Я не ощущаю его. Если бы только у меня был мой камень! – она натягивала сапоги. – У меня такое чувство, будто я пальцами пытаюсь поймать туман. Все в какой то дымке, но я точно знаю, что Лойз в опасности, и эта опасность связана с морем.
– Неужели Колдер? – со страхом спросил Саймон.
–Нет. Я не вижу пустоты защитной стены Колдера. Но помощь необходима срочная! Мы должны скакать, Саймон, к юго западу. – Она смотрела на стену, словно видела сквозь нее то, о чем рассказывала.
– Мы отправляемся!
Торопливо шагая к лестнице, ведущей вниз, они услышали привычные звуки смены караула, но в остальном в крепости было все спокойно. Саймон крикнул вниз:
– Трубите сбор!
Его возглас гулом раскатился под массивными сводами, и тотчас же снизу донеслось ответное восклицание. Они едва успели достигнуть середины лестницы, когда раздался сигнал трубы.
Гарнизон был хорошо подготовлен для внезапных набегов. Много раз и весной, и осенью по сигналу трубы вылетали за стены отряды пограничников. Те, кто входил в ударные силы, находившиеся под командованием Саймона, были набраны главным образом из числа беглецов – потомков Древней расы. Изгнанные из Карстена кровавыми порядками Колдера, они имели более чем достаточно оснований ненавидеть насильников и убийц, завладевших их исконными землями, а теперь время от времени предпринимавших попытки разрушить и последнее прибежище этих бездомных – Эсткарп. Эти люди, темноволосые и темноглазые, сохранили многовековую мудрость Древней расы. В их жилах текла необычная кровь, их женщины владели тайнами волшебства, а мужчины были непревзойденными воинами.
Ингвальд, первый заместитель Саймона еще с тех старых времен, когда они сражались рядом, стремя к стремени, ожидал их во дворе.
– Мы поскачем к юго западу, – коротко сказал Саймон в ответ на вопрошающий взгляд Ингвальда. – Там стряслась беда. Я забираю с собой половину отряда. Ты остаешься здесь командиром второй половины.
Ингвальд кивнул.
– С тобой поскачут люди Дуротана, – сообщил он. – Они все равно должны сегодня нести дозор на холмах, так что все в сборе.
– Годится.
К ним подбежала одна из служанок, с блюдом в руках. На нем лежали большие ломти свежеиспеченного хлеба, поверх которых дымились куски мяса. За ней спешил мальчик, неся доверху наполненный кувшин с вином.
Джелит и Саймон поели стоя, пока слуги снаряжали коней, приторачивая к седлам сумки с припасами, готовили оружие.
– Вестница! – Джелит рассмеялась коротким счастливым смешком. – Она уже знает! Если бы у меня снова был камень, мы бы могли и вовсе освободить ее от обязанности вестницы!
Саймон моргнул. Значит, Джелит все же сумела, даже без своего камня послать мысленную весть той молодой волшебнице, которая должна была теперь служить им для связи с командованием армией Эсткарпа. И, возможно, сообщение теперь на пути к Совету.
Он стал вспоминать края, которые им нужно было пересечь по пути на юго запад… Там были, главным образом, горы, заброшенные пастбища, а на западе – морское побережье. Одна или две деревушки, два торговых центра, несколько временных сторожевых пунктов.
Что может Лойз делать в тех местах? Почему она решила покинуть Эс Касл и отправиться в те дикие края?
– Ее пленили хитростью, – Джелит снова прочитала его мысли. – Хотя какой именно хитростью, сказать не могу. Зато могу догадаться о причине… Это дело рук Ивьяна!
Собственно, это было единственное логичное объяснение любых действий против наследницы Верлейна. По законам Карстена она все еще была женой Ивьяна, через нее он мог претендовать на трон, хотя никогда не видел ее, как и она его. Достаточно ему заполучить ее в свои руки, и сделка, которую Фальк заключил за счет своей дочери, будет завершена. Карстен, по слухам, был охвачен волнениями… Ивьян, в прошлом он был всего лишь наемником, сумевший огнем и мечом добыть себе власть, оказался лицом к лицу с знатью из древних родов, пылавшей ненавистью к нему. И ему необходимо было разделаться с ними, иначе трон его рухнет.
А в жилах Лойз текла кровь старинного и благородного рода, она могла похвастаться родством, по крайней мере, с тремя из наиболее могущественных домов. Если Ивьян воспользуется Лойз, ему удастся поправить положение. Но ему необходимо было поторопиться. Хотя Саймон знал, что у Эсткарпа нет намерения вести войну за пределами своих границ – разве только что против Колдера – Ивьян, конечно, в это не поверит. Ему наверняка плохо спится при мысли о том, что кровавая резня, которой он подверг потомков Древней расы, непременно должна привести к тому, что волшебницы обратят против него свое волшебство, чтобы отомстить. И Лойз, бесспорно, отличное орудие против этой угрозы, так что Ивьян был готов на все, чтобы ее захватить в плен.
Они выехали из крепости рысью. Джелит – за скакавшим во главе отряда Саймоном, позади следовали двадцать солдат Дуротана. Перед ними, на добрых четыре часа пути, расстилалась дорога, ведущая к побережью. Прежде это была центральная торговая артерия Эсткарпа, но когда во время вражеского набега был дотла разрушен и сожжен Салкаркип, крупный портовый центр, движение по этой дороге почти прекратилось, если не считать объездов патрулей, которые время от времени расчищали ее от упавших деревьев и обломков, принесенных штормом.
Кони процокали копытами по мостовой Ромсгарта, городка, где обычно проводились ярмарки окрестных ферм. Ранние прохожие с любопытством смотрели на кавалькаду, изредка обращаясь к проезжавшим с вопросами. Саймон заметил, как Дуротан сделал знак городскому стражу, – здесь они оставляют бдительную, всегда готовую к бою охрану на сторожевом посту. Карстен и Ализон прекрасно понимали, что потомки Древней расы даже в своем теперешнем положении не собираются сдаваться без боя, и при всяком удобном случае унесут с собой много вражеских жизней. И именно это удерживало оба государства от попытки напасть на Эсткарп.
В нескольких лигах от Ромсгарта Джелит сделала знак остановиться. Она ехала с непокрытой головой, ее шлем свешивался с седельного рожка. И сейчас она медленно поворачивала голову, словно пытаясь уловить запах следов. Но Саймон уже сам нашел их.
– Вон там!
Ощущение опасности, которое все это время ни на секунду не покидало его, стало необыкновенно острым. К югу от большой дороги виднелась тропа. Поперек нее лежало сваленное дерево, на нем виднелись свежие затесы. Один из верховых спешился, чтобы внимательно осмотреть тропу.
– Следы копыт… свежие…
– Рассеяться, – приказал Саймон.
Они рассыпались в разные стороны и, чтобы не ехать по тропе, стали прорубаться сквозь кустарник. Джелит надела шлем.
– Торопитесь!
Она пришпорила своего коня, перепрыгнула через дерево и поскакала вперед. Саймон помчался следом за ней. Любому наблюдателю показалось бы, что их всего двое – остальная часть отряда отстала.
В лицо бил пахнущий морем свежий ветер. Что было там, в бухте? Быть может, корабль, пришедший сюда, чтобы похитить Лойз и умчаться обратно в Карстен? Саймон пожалел, что с ними нет ни одного фальконера с их приученными птицами, которых можно было бы послать на разведку.
Саймон услышал торопливое цоканье копыт – их поспешно догоняли остальные спутники – ведь здесь опасно было находиться без защиты. Совершенно неожиданно они очутились на широкой, поросшей травой поляне, которая плавно спускалась к берегу. На ней паслись две лошади с пустыми седлами. А в отдалении покачивался на волнах корабль, и ветер туго надувал его разрисованные паруса. Он был вне пределов досягаемости.
Джелит спешилась и побежала к тому, что ярким пятном выделялось на белом песке прибрежной полосы. Саймон последовал за ней. Они остановились у тела, глядя на уже застывшие в мертвой неподвижности черты женского лица. Руки женщины были крепко стиснуты на груди, они вцепились в рукоять кинжала, пронзившего ее. Саймон не знал погибшую.
Джелит нахмурилась.
– Кто она? – спросил Саймон.
–Я видела ее когда то. Она откуда то из за гор. Ее имя… – с торжествующим возгласом Джелит извлекла имя из тайников памяти. – Ее звали Бертора, и когда то она жила в Карcе.
– О Боже!
Саймон посмотрел туда, куда указывал один из его людей. Там, у самой воды, среди гальки и песка, было воткнуто копье, которое лениво лизали зыбкие волны. И на нем была одета рукавица от кольчуги. Объяснений никому не требовалось. Здесь побывал Карстен, и он желал, чтобы о его появлении стало известно. Ивьян открыто вызывал на бой. Саймон сомкнул вокруг рукавицы пальцы и сдернул ее с копья.